Кровь на эполетах - Анатолий Дроздов (2021)

Великосветская жизнь раздражала меня невероятно. Все эти поклоны, расшаркивания, строгое следование этикету. Советов моих царь больше не спрашивал, да и что я мог ему сказать? История изменилась кардинально, мои знания, принесенные из своего времени, превратились в труху. Дворы веселились, противостоящие армии копили силы, готовясь к предстоящему сражению, я тосковал. Из-за этого близко сошелся с государыней. У беременной императрицы проявились симптомы позднего токсикоза – достаточно редкое заболевание в отличие от раннего. Обычно встречается у женщин старше 35-и. Елизавета Алексеевна была моложе, однако нервная обстановка, неправильное питание, пребывание в душных помещениях… Лейб-медики обоих дворов не смогли помочь, и государыня вспомнила о Руцком. Я назначил строгую диету, прогулки на свежем воздухе и прочую нелекарственную терапию. Елизавета, будучи немкой, выполнила рекомендации скрупулезно и почувствовала себя лучше. После чего попросила супруга на время беременности прикомандировать графа к ней. Царь охотно согласился: желаниям супруги он потакал, ну, а граф ему нахрен не сдался. Теперь вместо балов и приемов, я проводил время с императрицей: следил за ее здоровьем, сопровождал в прогулках по замечательному парку Сан-Суси, развлекал беседами. Меня даже допустили к монаршему столу – невероятная честь для безродного. Правда, пришлось перейти на диетическое питание – не просить же жареного барашка в то время как государыня ест молочные кашки, но это не напрягало. Я был рад тому, что не приходится торговать лицом на пышных приемах, ловя на себе завистливые и неприязненные взгляды придворных. Мое возвышение многим не нравилось.

Елизавета оказалась милой и приятной женщиной. Мы много беседовали – и не только о медицине. Она расспрашивала о войне, жизни за границей (здесь я, как мог, переводил разговор на другие темы), дочке, женитьбе. Удивилась, узнав, что Груша подвизалась в лазарете для раненых. Как можно?

– Помяните мое слово, государыня, – ответил я, – придет время, из числа женщин появятся много достойных лекарей. Они к этому очень способны, поелику умны, прилежны и милосердны. Только наша косность не позволяет сегодня обучать их медицине. В нашем представлении женщина должна хранить семейный очаг и рожать детей. Но, во-первых, не всем выпадает такая возможность. Во-вторых, женщина может прекрасно совмещать эти занятия. Будь моя воля, я б открыл в России лекарское училище для дам.

– И кого бы стали туда принимать? – полюбопытствовала императрица, которой понравился комплимент женщинам.

– Тех же бесприданниц. Сколько их в дворянских семьях! Сегодня они чахнут, никому не нужные – даже родным[2]. А теперь представьте: их обучили лекарскому делу, тому же акушерству. Общество получит пользу, сами акушерки – цель в жизни и доход, за счет которого смогут содержать себя и помочь родным. Возможно, обретут семейное счастье. Ничего необычного в участии женщин в родовспоможении нет. У тех же крестьян и мещан имеются повивальные бабки, да и купцы их зовут. Не каждый может пригласить акушера, да и мало их.

Почему я выбрал дворянок? Потому что только они в России обучены грамоте. Почему акушерство? Другой специальности учить женщин не позволят, а мужчины не пойдут. Что говорить, если и я тут официально не лекарь – диплома-то нет.

– Вам приходилось принимать роды? – спросила императрица.

– Да, государыня, – подтвердил я.

Если работаешь в скорой помощи, рано или поздно примешь ребенка в карете – не всех рожениц удается довезти вовремя. Некоторые беременные тянут до последнего. В период моей работы в ФАПе как-то принял роды в акушерском пункте – скорая не могла пробиться по занесенным снегом дорогам.

– Не предполагала, что военные лекари этим занимаются, – удивилась Елизавета Алексеевна.