Женская власть - Залина Маршенкулова (2019)

Второй очень серьезный барьер – это то, как сегодня проводится расследование случаев изнасилования. В России нет специальных протоколов действий следователей по делам об изнасиловании, чаще всего изнасилование расследуется следователями общей практики, что также накладывает отпечаток. Процесс расследований очень затяжной и травматичный: допросы, судебные медицинские экспертизы, иные следственные действия чаще всего проводятся в очень унизительной и травматичной для женщин форме. Полицейские и следователи очень часто относятся к таким делам негативно и нередко делают все, чтобы у потерпевших не хватило сил на участие в процессе.

Например, начинают долгие унизительные допросы о личной жизни потерпевшей (которые чаще всего не относятся к делу), задают вопросы из серии: «Когда начала жить половой жизнью?», «Сколько было партнеров до этого?» и прочее, пугают ответственностью за заведомо ложный донос и т. д. Участие потерпевшей в расследовании изнасилования наносит психологическую травму не меньшую, чем само изнасилование.

Такие паблики как МДК пропагандируют враждебное и унижающее женщину отношение, обзывают всех девушек «шкурами», постят на миллионную аудиторию видео, где девушку насилуют прямо на танцполе в клубе, она в состоянии алкогольного опьянения.

А вот комментарий юриста по теме – считается ли это изнасилованием или нет, если кто-то решит совершить половой акт с невменяемо пьяной девушкой:

«На видео изнасилование в чистом виде. Любой секс без обоюдного согласия, или с человеком, который в данный момент не может объективно оценить окружающую действительность, дать оценку своим действиям и выразить информированное согласие, – изнасилование. И это не российский УК такой ужасный, это очень распространенная норма».

«ШКУРЫГИНГ» КАК СИМВОЛ ОТНОШЕНИЯ К ЖЕНЩИНЕ В РОССИИ

Хочу, чтобы все, кто пишет про «шкур» и «шкурыгинг», перечитывали этот текст снова и снова:

Некоторые сотрудники правоохранительных органов считают, что потерпевшие изнасилованные девушки выдумывают истории ради шантажа. Я своими глазами видела, как девушка рассказывала, что ее изнасиловали, а полицейские в этот момент усмехались: «Ты посмотри на себя, кто ж тебя изнасилует?»

Психологическая травма от расследования дела сравнима с травмой, нанесенной потерпевшей в процессе изнасилования, – происходит повторная виктимизация жертвы.

БЫВАЛО, ЧТО МОИХ КЛИЕНТОК ДОПРАШИВАЛИ СЕМЬ РАЗ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВОЗБУДИТЬ УГОЛОВНОЕ ДЕЛО.

Причем задавали совершенно идиотские вопросы из серии «С кем вы дружили в школе?» с условием, что школу она окончила десять лет назад. Самое интересное, что подозреваемый был допрошен только один раз (по материалам «Афиши» – Как в России обращаются с жертвами изнасилования)[14].

По мнению психотерапевта Адрианы Имж, подмена контекста в подобной рекламе опасна тем, что транслирует издевательское и недоверчивое отношение к жертвам изнасилования в целом и обесценивает их чувства, а по данным ВОЗ, с сексуальным или физическим насилием сталкивается каждая третья женщина.

«Жест Дианы Шурыгиной в программе “Пусть говорят” относился к тому, что она оправдывалась и защищалась – показывала, что выпила совсем чуть-чуть, – считает психотерапевт Адриана Имж. – В рекламе контекст другой: он не поддерживает жертву преступления, а преуменьшает нанесенный ей вред. То есть тот, кто использует образ Дианы в таком формате, поддерживает насилие».

(материал Медузы «Почему российская реклама не может избавиться от сексизма»)[15].

И хотя процент ложных обвинений в изнасиловании крайне мал, компрометирующие видео, фотографии и факты чаще ищут именно на жертву, а личность и биография насильника остаются в стороне. Но в насилии всегда виноват только насильник, а не жертва.

Важный момент – парню этому дали за изнасилование Шурыгиной не 8 лет, а 3 года (и отпустили по УДО).