И в самом деле, пепел и раскаленные обломки все чаще падали обратно в зияющее жерло кратера, но, видимо, лава, вытесняемая внутренним давлением, не дошла еще до отверстия кратера. По крайней мере, из кратера, обращенного жерлом на северо-восток и видимого с плато Дальнего Вида, лава не текла, и огненно-жидкая масса не изливалась вниз по северному склону горы.

А между тем, несмотря на то, что колонисты спешили с постройкой шхуны, им приходилось заниматься и другими неотложными делами в разных местах острова. Прежде всего нужно было ездить в кораль, где содержалось стадо муфлонов и коз, ухаживать за ними и давать им корм. Обычно туда ездил один Айртон, привыкший к этой работе, вот и теперь он должен был отправиться в кораль на следующий день, 7 января. Поэтому Пенкроф и другие колонисты удивились, когда услышали, что инженер сказал Айртону:

– Вы едете завтра в кораль?.. Я поеду вместе с вами.

– Но, мистер Сайрес, – вскричал моряк, – теперь каждый день, каждый час дорог, а если вы уедете завтра вместе с Айртоном, у нас окажется на четыре руки меньше!

– Мы завтра вернемся, – ответил Сайрес Смит, – мне очень необходимо съездить в кораль… Я хочу узнать, где именно произойдет извержение…

– Извержение! Извержение! – проворчал Пенкроф с сердитым видом. – Экая важная штука это извержение!.. Вот уж, признаюсь вам, оно меня нисколько не беспокоит!

Несмотря на возражения моряка, исследование горы, намеченное инженером, должно было состояться не позже следующего дня. Герберту очень хотелось пойти вместе с Сайресом Смитом, но он не хотел огорчать Пенкрофа и поэтому ни одним словом не обмолвился о своем желании.

Утром, на рассвете, Сайрес Смит и Айртон сели в повозку и быстро покатили к коралю.

Густые облака дыма, вырывавшиеся из кратера, висели над лесом. Эти тяжелые, непрозрачные облака медленно расходились в воздухе и висели слишком низко. Своим происхождением они были обязаны не только дыму. В густой массе облаков носились и перегоревшие минеральные вещества, обратившиеся в тончайшую пыль, и мягкий сероватый пепел, похожий на легкую пудру. Вулканический пепел так легок, что иногда он несколько месяцев висит в воздухе. В Испании после извержения в 1783 году в течение целого года атмосфера была до такой степени насыщена вулканической пылью, что солнечные лучи едва проникали сквозь нее.

Но теперь, как это, впрочем, случается довольно часто, вулканическая пыль не держалась долго в воздухе и осаждалась на землю. Едва Сайрес Смит и Айртон успели приехать в кораль, как посыпалась сероватая пыль, похожая на охотничий порох, что мгновенно изменило вид всей окрестности. Слой пепла толщиной в несколько дюймов покрыл деревья и лужайки. Но, к счастью, ветер все еще дул с северо-востока, и большая часть этой серой массы осела на воду, а облака рассеялись.

– Ничего подобного никогда не видел, мистер Сайрес, – сказал Айртон.

– А вместе с тем это очень важно, – ответил инженер. – Этот пуццолан, или вулканический пепел, пемза, измельченная в порошок, – одним словом, вся эта минеральная пыль указывает, насколько глубоко происходит химическая реакция в нижних пластах вулкана.

– Но неужели мы ничего не можем сделать?

– Ничего. Мы можем только следить за развитием извержения. Вы, Айртон, займитесь коралем, а я тем временем поднимусь к истоку Красного ручья и осмотрю северный склон горы. Потом…

– Потом… мистер Смит?

– Потом мы отправимся в пещеру Даккара… Я хочу посмотреть… Я вернусь за вами через два часа.

Айртон пошел в кораль и в ожидании возвращения инженера занялся муфлонами и козами, которые казались очень неспокойными, словно инстинктом предчувствуя стихийное бедствие.

Между тем Сайрес Смит, поднявшись по восточному склону, обогнул Красный ручей и вышел к тому месту, где во время первой экспедиции он и его товарищи обнаружили серный источник.