Начало звёздного пути - Александр Санфиров (2016)

– Коля, пожалуйста, рассказывай быстрее, как прошла аудиенция у графа Бенкендорфа. Мы тут с Андреем Григорьевичем очень беспокоились. А я даже мизинец окунула в чернила, – сказала она и показала маленький изящный пальчик черно-синего цвета.

– Катенька, а зачем ты это сделала? – с удивленно-серьезным видом поинтересовался Шеховской.

Та смущенно сказала:

– Я слышала, что если так сделать, то можно сдать любой экзамен, вот и решила тебе помочь. Ведь сегодня у тебя было что-то вроде экзамена?

– Наверно, – сказал Николка и улыбнулся, – спасибо, Катенька, что пошла на такую жертву, теперь эти чернила нелегко будет отмыть.

Катя легкомысленно махнула рукой.

– Когда-нибудь отмоются.

Старый князь наблюдал за этой беседой с довольным выражением лица. А мадам Боже смотрела на эту картину и думала: «Если бы кто-нибудь рассказал такую историю, не поверила бы ни за что. Такое просто не должно было случиться. Никогда! Не верю своим глазам! Уже почти год живу в ожидании, что эта невероятная трагикомедия завершится. А она все не завершается. И вроде все пока движется к браку. Вот только плохо, что через месяц меня рассчитают. Замужней женщине не нужна гувернантка. Возможно, старый князь сочтет возможным дать мне рекомендательное письмо. Обязательно надо найти повод с ним поговорить».

Старший Шеховской прервал свое молчание и сказал:

– Сынок, я так понимаю, что тебе много нельзя будет рассказать. Но хотя бы скажи, как тебя встретили. Кто еще присутствовал при этой встрече. И вообще, ты выглядишь взволнованным, может, сообщишь, что явилось причиной этого волнения?

Младший Шеховской уселся за стол и сказал:

– Отец, ты только не переживай, но мне государь император пожаловал внеочередной чин ротмистра.

– Что-о-о! – возмущенно воскликнул Андрей Григорьевич. – За какие это заслуги сопляку такой чин?!

– Отец, – улыбнулся Николай, – ты считаешь, что император поступил неразумно?

Старший Шеховской озадаченно замолчал. По его лицу было видно, что он глубоко задумался. Через некоторое время он ожил и заявил:

– Я все понял, сынок, его императорское величество поручает тебе ответственную службу, в которой это звание необходимо. Не так ли?

– Да, отец, ты как всегда все понял правильно, – ответил тот, – с сегодняшнего дня я служу в Третьем отделении собственной ΕИВ канцелярии. Через два дня я должен явиться с готовой запиской о деятельности своего отдела к его высокопревосходительству графу Бенкендорфу.

– Понятно, – медленно протянул Андрей Григорьевич, – смогу ли я тебе помочь в ее составлении? – спросил он у сына.

– Вряд ли, папа, – с извиняющейся улыбкой ответил тот, искоса глянув на гувернантку, не пропустившую ни слова из их беседы, – я буду заниматься очень специфическим делом, прости, но я не могу рассказать о нем более подробно без разрешения начальства.

Тут в их разговор вмешалась Катя:

– Коля, прости, пожалуйста, что перебиваю, я не очень разбираюсь в чинах и классах, так ты теперь будешь в одном чине с папенькой?

– По-видимому, так, – сказал младший Шеховской. Тем временем Андрей Григорьевич пришел в себя и приказал подавать на стол.

– Ты уж, Коленька, как хочешь, – воскликнул он, – но сегодня мы отметим новое назначение, а записку свою начнешь готовить следующим днем. Да и Катенька, к счастью, приехала к нам не одна, и может поэтому остаться у нас до завтра. Как, Катюша, ты остаешься?

Та зарделась румянцем и бросила вопросительный взгляд на мадам Боже. После чего скромно произнесла:

– Не знаю, Андрей Григорьевич, вы так неожиданно это предложили.

К ее удивлению, мадам Боже согласно кивнула головой и бойко затараторила по-французски, обращаясь к князю:

– Ваше сиятельство, мы можем остаться, если нам предоставят отдельные апартаменты и служанку, кроме того, необходимо послать за нашими вещами. Ну, вы понимаете, какими, – смущенно добавила она.