Ближний круг - Евгений Красницкий (2016)

Мишка, уходя с линии огня, метнулся влево, прижался к стене хозяйского дома и торопливо наложил болт. Второй десяток, не дожидаясь команды, тоже сместился влево; ребята, уперев самострелы в землю, давили на рычаги, но «бойцы» уже поднялись на ноги и, размахивая мечами, кинулись в разные стороны. Если бы они так же дружно, как вышибали стенку сеней, навалились бы на мальчишек, дело кончилось бы скверно: самострелы у большинства были разряжены, но тот, кто командовал в сенях, молчал – возможно, был убит первыми же выстрелами. Часть «бойцов» рванула за хозяйский дом, а еще трое развернулись в сторону отроков Первака, стоявших под окном. Одновременно вылетела сорванная с петель дверь сеней и на крыльцо выскочили еще трое «бойцов» с обнаженными мечами. Среди них оказался и обладатель командного голоса, он мгновенно оценил обстановку и, указав оружием влево от себя, приказал:

– Туда! Быстро!

Отроки явно растерялись – у большинства самострелы были разряжены, а противник разбегался в разные стороны, такая ситуация на тренировках ни разу не проигрывалась. Понимая, что дело идет даже не на секунды, а на доли секунд, Мишка заорал в полный голос:

– Кинжалы!

Нет, три месяца тренировок не пропали даром – десяток стальных клинков сверкнул в воздухе, поражая бездоспешных «бойцов», еще один десяток… и противник исчез из виду. Трое «бойцов» скрылись за углом хозяйского дома, но на противоположной стороне находился десяток Роськи – можно было не беспокоиться. Из троих, соскочивших с крыльца, за угол сумели свернуть только двое – обладателю командного голоса Мишка все же успел всадить болт между лопаток. Дальше на их пути стояли минимум пять отроков из десятка Первака – с двоими они должны были справиться.

Хуже обстояло дело с левой стороны второго дома – туда побежал только один боец, но у троих ребят, стоявших под окном, самострелы не были готовы к бою. Мишка, торопливо перезаряжая самострел, с бессильным отчаянием наблюдал, как ражий детина рубанул одного из отроков мечом, снес корпусом двоих оставшихся и скрылся за углом. Правда, почти мгновенно он вывалился обратно, согнувшись пополам и держась руками за простреленный живот – нарвался на кого-то из ребят Первака.

Вокруг защелкали самострелы – опричники остервенело добивали раненых «бойцов». Мишка перебежал вправо и глянул за угол, куда скрылись двое соскочивших с крыльца: оба лежали на земле – один неподвижно, другой, хрипя и хватаясь рукой за хвостовик болта, торчащий из его груди. Что-то здесь показалось Мишке неправильным, но думать было некогда – надо было выяснить, как обстоят дела у Роськи, пришлось опять бежать.

«Хорош командир, бегаю, как наскипидаренный, вместо того чтобы руководить. А как тут, на хрен, руководить будешь? Правильно сказано: в уличном бою каждый солдат – сам себе генерал. Но это – про опытных солдат, а у меня сосунки…»

У Роськи все было в порядке – журавлевские «бойцы» валялись на земле, прошитые болтами навылет, самострелы у всех в полной боеготовности, у каждого угла дома стоял наблюдатель, а сам Роська, взобравшись на притащенную откуда-то кадушку, смотрел через окно за тем, что происходило внутри дома.

– Ну что там? – Мишка кивнул на окно.

– Все уже, стрелять не в кого, Минь, кого порубили, кого повязали. Куда мне теперь?

– Иди помоги Митьке второй дом зачистить.

– Слушаюсь, господин старшина! – Роська соскочил с кадушки и скомандовал. – Десяток, за мной!

Мишкин крестник был на удивление бодр, даже весел, опасность как будто преобразила «святошу» в того самого Роську, которого Мишка помнил по Турову.

«Так, что теперь? Десяток Артемия! Он ничем не занят, надо бы посты выставить и дозор на дорогу… Стоп, вспомнил! Ребят Первака мало было! Трое с одной стороны (одного тот амбал зарубил), один за домом (пристрелил того амбала) и двое с другой стороны. Шесть, а где еще четверо? И сам Первак?»