Я слежу за тобой - Тереза Дрисколл (2019)

Теперь он занимается туризмом, а не сельским хозяйством. И это в самом деле имеет финансовый смысл. Ряд амбаров пришлось перестроить и продать, чтобы расплатиться с громадными кредитами, еще десятилетие назад. Остальные сдаются и приносят доход больше, чем кафе и кемпинг, – и уж точно стабильнее, чем могли мечтать отец и дед.

А по правде… Они пахали, его предки. Оплачивали громадные долги кровью, потом и слезами. А он? Что сделал он?

Он пожинал плоды.

Так что он действительно продолжает «играться». Цепляется за своих овец – доход не покрывает даже кормежку – и за крохотное стадо редких мясных коров.

Много лет одна и та же прогулка с тяжелым сердцем. А после того, как Анна…

Генри снова вздрагивает, вспомнив дочь, сидящую рядом с ним в машине. «Это отвратительно…»

Сэмми тыкается носом ему в ладонь, внимательно глядя в глаза хозяину янтарными глазами. Каждый вечер пес сидит во время ужина под креслом Анны. Невыносимо.

Генри гладит Сэмми по голове и направляется к ферме. Его пугает предстоящий вечер, но он обещал Барбаре, что они посмотрят передачу по поводу годовщины вместе, опаздывать нельзя. Они размышляли, как справиться, как будет лучше для Дженни. Сестра без сестры.

Всего полтора года разницы – такие милые и такие дружные, особенно в раннем детстве. Конечно, бывали и распри, но когда наступало время ложиться спать, они всегда успевали помириться и спали в одной спальне, хотя комнат хватало. Генри вспоминает, как заглядывал в дверь, проверить перед сном дочек, свернувшихся в розовых пижамах на двуспальной кровати.

Дженни еще не спит. Барбара еще не спит. Генри понятия не имеет, как они выдержат телепередачу. Снова под прицелом софитов.

Приглашение приехать в лондонскую студию отвергли без разговоров. Барбара не выдержит интервью в прямом эфире. Все отсняли заранее, у них дома. И нашли видео с Анной-крошкой.

Генри застывает, вспоминая: он держит камеру, Барбара за кадром дает указания. На день рождения собрались друзья, все одеты как на карнавал – в костюмы ковбоев и фей. Громадный шоколадный торт со свечами. «Сними, как она задувает свечи, Генри. Обязательно сними свечи…» Другая Барбара – сияющая и суетливая, счастливая в доме, полном детей, шума и хаоса.

Генри прочищает горло и вновь нагибается погладить Сэмми по голове, чувствуя привычную волну связи. Человека и пса. Человека и пса с землей.

Они дали согласие показать часть того видео – в полиции объяснили, что после трогательных кадров бывает больше звонков. Для чего, собственно, все и устраивали. Первая годовщина, сказали им, это главная возможность подогреть интерес к делу. Найти новые зацепки. Попытаться разыскать мужчин из поезда. Но их с Барбарой очень беспокоила Дженни. Она тоже была на видео, выбранном телепродюсерами, – улыбалась, стоя рядом с сестрой; Барбара и Генри совершенно твердо заявили, что если Дженни почувствует хоть малейшее замешательство, они откажутся и предложат другую запись или попросят затемнить изображение. Однако Генри поразила реакция старшей дочери.

Она словно почувствовала просвет в беспощадных жерновах вины и беспомощности. Ее глаза засияли, она заявила, что совсем не против, чтобы люди увидели ее в костюме феи с крылышками. Боже милостивый. Если б это помогло найти Анну. А потом она отправилась в свою комнату, крикнув, чтобы он шел за ней. В одном шкафу стояли коробки со старыми фотографиями. Дженни принялась разбирать их. Даже хотела позвать полицию. Стопки действительно великолепных фоток. «Помнишь? Мы любили дурачиться в будках фотоавтоматов. Наша шайка. Я, Сара, Анна, Пол и Тим». Дженни нашла снимок – все пятеро корчат рожи – и протянула ему.

Генри втягивает холодный воздух, вспомнив Анну в центре снимка.

«Это отвратительно…»