Он нежно коснулся моей щеки, поглядел в глаза.

Можем остаться, если хочешь.

Я потерлась щекой о его руку и покачала головой:

Если завтра начнется бардак, я не хотела бы провести сегодняшний вечер в гостях. Лучше я поеду домой и залезу под одеяло.

Он засветился улыбкой, от которой я согрелась до кончиков ногтей.

Такой план мне нравится.

Я улыбнулась в ответ, поскольку не улыбнуться не могла.

Пойду скажу Кэтрин.

А я заберу пальто, – добавил Ричард.

Мы выполнили но, что должны были сделать и отбыли пораньше. Кэтрин очень многозначительно мне улыбалась. Жаль только, что она ошибалась. Уехать пораньше, чтобы залезть в койку с Ричардом, – это было бы куда как лучше, чем то, что на самом деле.

Моника смотрела нам вслед. Я знала, что они с Робертом доложат Жан-Клоду. И ладно, он знает, что я встречаюсь с Ричардом. Я никому не врала. Моника работала адвокатом в конторе Кэтрин – что уж само по себе страшно, – а потому у нее была законная причина получить приглашение. Жан-Клод этого не подстраивал, но я не люблю когда за мной шпионят, как бы это ни получалось.

Переход от дома к автостоянке был испытанием для нервов. Каждая тень превратилась в укрытие, каждый звук казался шорохом шагов. Пистолет я не вынула, но рука так и зудела это сделать.

Вот черт, – прошептала я.

Оцепенение у меня проходило, но я не была уверена, что это улучшает ситуацию.

В чем дело? – спросил Ричард.

Он всматривался в темноту и не обернулся ко мне, когда говорил. Его ноздри чуть раздувались, и я поняла, что он нюхает воздух.

Просто нервничаю. Никого там не вижу, но вдруг стала чертовски пристально всматриваться.

Я никого вблизи нас не чую, но к нам могут подобраться с подветренной стороны. Единственный пистолет, который я слышу, – твой.

Ты слышишь запах моего пистолета?

Он кивнул:

Ты его недавно чистила. Слышен запах ружейного масла.

Я улыбнулась и покачала головой:

Ты так дьявольски нормален... Я иногда забываю, что раз в месяц ты покрываешься мехом.

Зная, какой у тебя нюх на ликантропов, воспринимаю это как комплимент. – Он улыбнулся. – Как ты думаешь, убийцы не посыплются с деревьев, если я возьму тебя за руку?

Я улыбнулась:

В данный момент нам ничего не грозит.

Он взял меня за руку, переплел пальцы с моими, и вверх по моей руке побежал трепет, будто он коснулся нерва. Ричард большим пальцем стал круговыми движениями гладить тыльную сторону моей ладони и глубоко вздохнул.

Ты знаешь, почти приятно, что эта история с убийцами тебя тоже нервирует. Не то чтобы я хотел, чтобы ты боялась, но иногда трудно быть твоим парнем, когда подумаешь, что ты храбрее меня. Правда, похоже на мачистскую чушь?

Я посмотрела на него:

Зато ты хоть знаешь, что это чушь, Ричард.

А можно волчьему мужскому шовинисту тебя поцеловать?

Всегда.

Он наклонился, а я поднялась на цыпочки, встречая его губы, положив свободную руку ему на грудь для опоры. Можно было бы и не вставать на цыпочки, но у Ричарда было привычное растяжение шейной мышцы.

Поцелуй вышел короче обычного, потому что у меня зачесалась спина, как раз между лопатками. Я знала, что это только игра воображения, но слишком уж открытое было место.

Ричард почувствовал и отодвинулся. Он обошел свою машину, сел за руль и потянулся открыть мою дверцу. Обходить и открывать ее он не стал – знал, что не надо. Я, черт побери, сама могу открыть себе дверь.