В поместье Пожарских в Жуковке, на полигоне площадью больше ста гектар, упражнялся Прохор Белобородов. Начал он с плетей, каждая из которых в длину была не меньше пятисот метров и являлась как бы продолжением руки. Со стороны казалось, что плети были как живые, и полностью подчинялись воле хозяина. Двум наблюдателям был продемонстрирован высший пилотаж — приёмы из арсенала коровьих мальчиков Североамериканских Штатов. Плети легко трансформировались в лассо, и фигура Белобородова стала едва видна в мелькании огненных кругов. Когда эти круги распались, к одному из столбов, вкопанных в километре от того места, где стоял Прохор, на огромной скорости устремилась одна большая плеть, обвила столб, вырвала его из земли и поволокла к огневику. Примерно на середине пути предмет был подкинут высоко в воздух, плеть разделилась на две, и обе эти плети в бешенном темпе стали рубить деревяшку. На выжженную землю полигона упали лишь тлеющие щепки. Следующим «номером программы» стала огненная стена — шириной больше километра и высотой около пятнадцати метров, на очень приличной скорости она устремилась от Прохора на дальний край полигона и вернулась обратно, послушная воле хозяина. Дальше была продемонстрирована «огненная ловушка» — стена начала изгибаться по краям, пока эти края не соединились друг с другом. Как только это произошло, диаметр «ловушки» начал уменьшаться, пока не достиг десятка метров. Прохор не успокоился и, оставив «ловушку» на месте, рванул на темпе в дальнюю часть полигона, причём, во время броска, на расстоянии пары метров, со всех сторон его прикрывали пять «огненных щитов» — один спереди, один сзади, один сверху, и два по бокам. Пробежав метров пятьсот, Белобородов остановился, и, соединив «щиты» между собой, оказался в полупрозрачном «огненном покрове». Дальше он обратил своё внимание на «ловушку», переместив ближе к себе, и превратил её в четыре «огненных стены» не очень большого размера, всего-то метров по двести, под прикрытием которых, не снимая «покрова», вернулся на исходную позицию. Завершением выступления был полноценный «огненный шторм» — техника, применяемая «абсолютами» только в крайних случаях. Практически всё свободное пространство полигона заполнило море ревущего огня. Со стороны могло показаться, что открылись врата ада, а из плавящейся земли сейчас начнут выпрыгивать черти! Тем более, что причудливо переплетавшиеся между собой языки огня, поднимавшиеся в высоту более чем на пару десятков метров, порой и создавали именно такую иллюзию. Огненная стихия бушевала больше минуты, и оставила после себя оплавленную, местами горящую и дымящуюся, землю полигона.

Уже на подходе к двум наблюдателям Белобородов сформировал меч в правой руке и щит в левой.

— Идущий на смерть приветствует вас! — заорал он.

— На смерть потом пойдёшь, гладиатор! — усмехнулся князь Пожарский. — Скоро шашлыки будут готовы. — он кивнул в сторону Гостя, который как раз поправлял шампуры с мясом на мангале.

— Хорошо, Михаил Николаевич. — кивнул Прохор, убирая меч и щит. — Как вам? — он показал рукой себе за спину на дымящийся полигон.

— Очень неплохо. — улыбнулся князь. — А чтобы у тебя не было головокружения от успехов… Силы остались?

— Да. — кивнул Прохор, насторожившись.

— Тогда держись! — Пожарский прыгнул навстречу Белобородову.