На Сински вдруг навалилась усталость, и ей стало трудно осознавать, что говорит Лэнгдон. Она подошла к окну и посмотрела на ночную панораму города. Вирусный вектор, меняющий ДНК? При всей фантастичности подобного ужасного сценария исключать его было нельзя. Зобрист занимался генной инженерией и лучше других знал, что мельчайшее изменение в одном-единственном гене может иметь катастрофические последствия для всего человеческого организма – рак, нарушения в работе органов и заболевания крови. Даже такая тяжелая болезнь, как фиброзно-кистозная дегенерация, при которой ее жертва буквально утопает в слизи, вызывается крошечным дефектом в регулирующем гене седьмой хромосомы.

Сейчас специалисты уже работали над тем, чтобы лечить подобные генетические дефекты простейшими векторными вирусами, которые вводятся непосредственно пациенту. Эти незаразные вирусы были запрограммированы на прохождение через те-ло пациента и замену поврежденных участков ДНК. Однако эта новая наука, как и все науки, имела и оборотную сторону. Действие векторного вируса может быть как благотворным, так и губительным… в зависимости от целей его создателя. Если вирус запрограммирован на внедрение поврежденной ДНК в здоровые клетки, то его действие может оказаться чрезвычайно разрушительным. А если сделать такой вирус еще и заразным и переносимым по воздуху…

При мысли об этом Сински содрогнулась. Что за генетический кошмар сотворил Зобрист? И каким образом он намеревается «проредить человеческое стадо»?

Сински понимала, что ответ на этот вопрос может занять много недель. Генетический код человека представляет собой запутаннейший лабиринт из бесчисленного множества химических пермутаций. Найти в этом лабиринте одно конкретное изменение Зобриста – это все равно что искать иголку в стоге сена… причем даже не имея представления, на какой планете этот конкретный стог сена находится.

– Элизабет? – Низкий голос Лэнгдона оторвал ее от размышлений.

Сински отвернулась от окна и посмотрела на профессора.

– Вы слышали, что я сказал? – спросил он, продолжая спокойно сидеть на стуле. – Сиенна хотела уничтожить этот вирус не меньше вашего.

– Я в этом очень сомневаюсь.

Лэнгдон глубоко вздохнул и поднялся.

– Выслушайте меня. Незадолго до смерти Зобрист написал Сиенне письмо, в котором рассказал о том, что сделал. Он точно описал механизм действия вируса… как он будет нападать на клетки… и как будет решать поставленную задачу.

Сински замерла. Есть такое письмо?!

– Прочитав письмо, Сиенна пришла в ужас. Она хотела остановить его. Она считала этот вирус слишком опасным, чтобы позволить кому-то, включая Всемирную организацию здравоохранения, получить к нему доступ. Неужели вы не понимаете? Сиенна пыталась уничтожить вирус, а не выпустить его!

– Значит, было письмо? – Ни о чем другом Сински уже не могла думать. – С конкретным описанием?

– По словам Сиенны, да.

– Нам нужно это письмо! Это описание сэкономит нам месяцы работы, которые уйдут на выявление его действия, и позволит понять, что с этим можно сделать.

Лэнгдон покачал головой.

– Вы не понимаете. Когда Сиенна прочитала письмо, она пришла в ужас. И сразу же сожгла его. Она хотела быть уверенной, что никто…

Сински со злостью стукнула кулаком по столу.

– Она уничтожила то единственное, что могло бы нам помочь решить эту проблему?! И вы хотите, чтобы я ей доверяла?

– Принимая во внимание ее действия, я знаю, что прошу слишком много. Однако прежде чем вы сотрете ее в порошок, я хотел бы напомнить, что Сиенна обладает уникальным интеллектом, включая феноменальную память. – Лэнгдон помолчал. – А что, если она сможет вспомнить достаточно, чтобы оказать вам реальную помощь?

Сощурив глаза, Сински едва заметно кивнула.

– И как, профессор, в таком случае вы предлагаете мне поступить?

Лэнгдон показал ей на пустую чашку из-под кофе.