– Хорошо. Я не стану долго вас мучить, прорепетируем все завтра уже на месте, но отниму еще час вашего времени. Хочу посмотреть, насколько вы уловили образ. Просто пройдитесь по комнате так, будто это подиум и на вас смотрят не коллеги-модели, а зрители. Деллин это будет полезно.

Я смотрела на вышагивающих моделей, слушала замечания Рианнон и понимала, насколько далека от их мира. Теперь слова Кеймана о том, что карьера модели мне не нужна, воспринимались слегка иначе. Для Лейси и остальных это была работа, они отдавали ей все время. А я чувствовала себя не в своей тарелке.

Мой единственный опыт игры в театре до сих пор иногда снился в кошмарах. Причем не только мне, но и преподавателю. А может, даже некоторым зрителям. Меня, маленькую школьницу, посещавшую бесплатный театральный кружок и не обладавшую никакими талантами (мама засунула меня туда лишь с целью социализировать замкнутого ребенка), бросили на самый простой и скучный спектакль: интерактив для детсадовцев.

Мы в идиотских костюмах водили хороводы под музыку, разыгрывали маленькие сценки, а еще проводили конкурсы и игры. Одной из таких игр был «Крокодил». Мы выбирали животное, изображали его во всю широту таланта, а дети пытались угадать в наших конвульсиях ответ на загадку.

Зачем я выбрала лошадь? Мне пришлось пять минут ходить по импровизированной сцене и изображать пощипывание травки. Но то ли дети мне попались жутко тормозные, то ли актриса спала во мне очень глубоко и крепко, лошадь никак не хотела угадываться.

И тогда я встала на задние копыта и заржала на все здание.

Из театральной студии пришлось уйти через неделю: дразнили лошадью.

Надо думать, модели дома Найтингрин придумают прозвище получше, но вряд ли более приятное.

– Твоя очередь, Деллин.

Я чувствовала ужасное смущение! Самой себе казалась глупой, вышагивая перед пятью опытными манекенщицами, и серьезной бизнес-леди. Но очень старалась. Не только потому, что нужны были деньги, но и потому, что вот эта пожилая леди спасла меня от серьезной причины для издевательств в школе, дала возможность почувствовать себя звездой, ловить восхищенные и завистливые взгляды. Я не могла ее подвести.

Что могла чувствовать Таара на пороге безумия? Мне казалось – сожаление. Я бы точно чувствовала. Смерть и хаос бессмысленны. Власть над ними не приносит ровным счетом ничего. Ну, или я просто не понимаю смысла.

– Так, – когда я прошла первый круг, Рианнон поднялась, – разреши немного тебе помочь. Вот так, распрями плечи сильнее. Как будто лопатками зажимаешь орешек. Хорошо. И голову выше. Тебе кажется, что это смотрится глупо, но это лишь иллюзия. Хорошая осанка – это искусство, а еще половина образа. Надменно приподнятая головка подойдет Тааре. Теперь взгляд. Он должен быть медленным. Если ты переводишь взгляд на что-то, то очень медленно, при этом слегка поднимай голову, буквально чтобы обозначить движение. Это очень эффектно. Сначала переводишь взгляд, а затем приподнимаешь голову. Нет… так слишком сильно, на пару сантиметров подбородок вверх. Хорошо. Теперь походка. У тебя очень красивая фигура, но мне бы хотелось, чтобы ты использовала ее не для соблазнения, а для представления себя. Представь… что ты идешь не перед публикой, а перед подданными. Осматриваешь владения. Уверенная походка, осанка и взгляд – вот три составляющих твоего образа. Попробуй еще раз.

Лейси фыркнула, но Рианнон строго на нее зыркнула – и манекенщица умолкла. А я прошла еще три круга и на третьем, кажется, даже поймала нужное состояние. Правда, зеркала не было, и я не знала, насколько хорошо получилось.

– Ну, вот и все, дорогие мои! – хлопнула в ладоши Рианнон. – Увидимся завтра утром на репетиции. Буду очень благодарна, если вы ляжете сегодня спать пораньше, чтобы Марьяне не пришлось замазывать синяки под вашими глазами. И не пейте много воды!