– Ты так и не поняла, Кларисса? Дракон не отдаст ничего своего, уж особенно без счета. Но это не значит, что дракон не рад инвестировать в свое же. Нашел себе приятную вещицу и скорее испепелит здесь все вокруг, чем допустит, чтобы вещицу отчислили только из-за того, что у нее нет денег на учебу! Понадобится тебе больше – он достанет больше. Потому что это проще, чем отпустить свое.

– Как грубо, Данна, – отозвался Сат, но все с той же улыбкой.

– Спасибо, что объяснила, Данна, – моя реплика прозвучала куда искреннее. – Пугающий расклад, если честно. И как же мне выпутаться из такой зависимости? Дождаться срока конца сделки?

– Как повезет, – эйра косилась на Сата. – И давай честно – ты сама виновата. Если бы не ввела сразу в заблуждение, такого чувства бы и не возникло! Мы не относимся к драконам как ко всему остальному. И вот не знаю, сколько уйдет времени на перестройку.

– Данна, – Сат с усмешкой ответил ей, продолжая смотреть на меня. – Ты ведь в курсе, что я тут сижу?

– А я тоже тут сижу! – выпалила она. – Как единственный позыв совести! Кларисса очень меня взбесила, и мне она никто. Но она дракон, а не сундук с золотом. И я буду зудеть твоей совестью до тех пор, пока и ты этого не осознаешь! Не нравится, господин Дикран? Так будешь вынужден слушать госпожу Дикран, – она снизила тон и заговорила мягче: – Сат, угомони внутренних бесов, хотя я и могу тебя понять. Вопиющая ситуация, к которой тебя подтолкнули, но угомони. Ты ведь понимаешь, что Кларисса не может называться твоей служанкой или вообще твоей? Она теперь, к примеру, хоть за наследного принца замуж может выйти – он не эйр, как ты помнишь. Вот увидит, познакомится и возьмет ее замуж! Не припомнит ли потом тебе корона эту жадность? Я уж не говорю о тысяче других вероятностей!

– Пусть попробует, – Сат воззрился на нее в оцепенении. – Пусть попробует – и корона увидит, на что способен эйр, когда берут то, что принадлежит эйру!

Данна охнула и перекинулась на меня:

– Сама виновата, сама! Кто ж тебя в эту несуразицу впутал? Кто тебя вообще надоумил взывать к самому древнему нашему инстинкту? Ведь это и твой инстинкт тоже, пусть не так развит, как у эйров! Сказала бы сразу – твое оскорбление не было бы воспринято так остро. Но ты специально даешь слово служить – и что, по-твоему, должно было произойти в голове чистокровного? Особенно того, кому ты небезразлична, а? Будь ты честна, сейчас бы Сат бегал за тобой влюбленным мальчишкой и переживал бы о том, какими словами сообщить о ваших отношениях семье. Тоже ничего хорошего бы не вышло, но по крайней мере он сразу бы рассматривал тебя как свободную личность, на которую не может заявлять права!

– Кто влюбленный мальчишка? – уловил Сат.

– Да есть тут один! Не знаешь, каково это – влюбиться в сундук золота?

В этой нелепой перепалке надо было поставить какую-то точку, за что я и взялась:

– В общем, так. Данна, спасибо за поддержку, я ее ценю. Сат, я, наверное, просто осознать не могу, что происходит в твоей голове – во мне слишком мало вашей крови, чтобы представить эту запущенность. У меня ничего подобного нет и никогда не было. Но я подписалась служить до конца семестра, и слово свое не нарушу. Сразу же после я ничего тебе не должна. Я не называлась твоей вещью или твоим сундуком с золотом, потому просто прими как факт. Приношу извинения за то, что сразу не сообщила. Я действительно и понятия не имела, что у вас вот так все происходит. За предложение тоже благодарю, но пока вообще не готова это обсуждать… особенно после услышанного. Так понимаю, согласись я на такую помощь, у тебя вообще чувство собственности разрастется до боевой драконьей формы. Мне в любом случае нужно завтра встретиться с сестрой и обсудить с ней все, что произошло. Надеюсь, хоть она поможет осознать.