Она пыталась уснуть, проваливалась в полудрему, а потом выныривала. Тошнота подкралась к самому горлу. Девушка вскочила, зажимая рот рукой. Посмотрела рукой на дверь, ведущую в туалет, и побежала к ней. Успела. Виту вывернуло наизнанку.

После того, как её перестали терзать спазмы, она встала, умылась, накинула на плечи халат, потуже завязав его на талии, и направилась к себе в комнату.

Ни волнения, ни сомнений, ни тревог не было. Потом, вспоминая своё поведение, Вита удивится: как же так?

Она вошла в комнату, прошла к комоду, достала заранее купленный тест на беременность. Впервые её сердце пропустит удар именно, когда она будет держать в руках ещё не распакованную полоску.

Второй – когда уже сделает и будет ждать результат.

«+2-3».

Вита, зажимая рот, но уже от радости, привалилась к стене, а потом и вовсе сползла по ней на пол. И сразу же под попу подоткнула полы халата, чтобы ничего себе не заморозить. Из головы совершенно выветрилось, что в ванной установлены теплые полы.

Она беременна.

Беременна!

Не было ни испуга, ни растерянности. Только радость. Оглушающая. Звенящая.

Вита так и не пошла к гинекологу, не приняла экстренную контрацепцию. Решение далось ей непросто и не сразу. Длинной ночью, когда сна ещё и не было в помине, а Рома от неё ушёл, прикрыв не без злости дверь, она, не отошедшая от очередного оргазма, смотрела на потолок, где в свете уличных фонарей отсвечивали точечные светильники.

Вита хорошо помнила те свои мысли.

Что она больше не хочет быть одна. Ни дня.

Многие говорят, что не стоит рожать рано, что надо пожить для себя и прочее-прочее. Другие считают, что ранние роды – это благо. У родителей много энергии, легче переносятся бессонные ночи. Организм матери восстанавливается быстрее.

Вита выбрала второй вариант. Пожить для себя – для неё эта фраза казалось слишком размытой.

В её жизни всегда был Багровский.

Да-да, всегда. Начиная с отца, его восхищения сыновьями врага. Про потом и говорить нечего.

Ни дня не проходило, чтобы не всплывало имя Романа Багровского.

Она слилась с ним.

У неё не было выбора.

Родить ребенка – это реализовать частицу себя. Всю ту теплоту, которая копилась в ней годами. Виталина хотела любить. И быть любимой. Это естественно для женщины, и не важно, сколько ей - двадцать или сорок.

Она будет любить своего ребенка.

Рука опустилась на ещё абсолютно плоский животик.

Она бы слукавила, если бы сказала, что не думала о реакции Романа. У неё постоянно перед глазами вставало его лицо, когда он говорил о ребенке. Ребенок может их связать, протянуть между ними тонкий мост.

Раз два взрослых человека не в состоянии сделать это самостоятельно.

Вита покачала головой, продолжая улыбаться.

Вчерашний вечер – не показатель. Она не хотела строить лишних иллюзий.

Надеялась… верила…

Любила.

Виталина на собственном примере убедилась, что любят не за что-то, а вопреки. Когда человек срастается с тобой. Проникает в душу, в кровь. Когда от того, что ты его не видишь, тебе становится тошно. Больно. Неизвестность угнетает, раздирает тебя изнутри. Появляется страх, непонятные сомнения, которые как снежный ком только увеличиваются, давят, стремясь заполонить всю сущность. Вита постоянно отталкивала Романа, теперь тянулась к нему.

Что творилось у него, она не знала. Порой, ей не просто казалось, она была убеждена, что ему небезразлична. Он терпел ее закидоны, ее сопротивление. Он шёл на уступки, взять хотя бы вопрос с работой. Он говорил слова, от которых кружилась голова.

Но не было трех самых желанных. Самых заветных.

Не было в принципе диалога. И это плохо.

Ничего… Ничего… Скоро всё изменится. В лучшую сторону.

Она умылась, привела себя в порядок. Мысли о завтраке снова вызывали тошноту. Поесть надо, хотя бы что-то. К гинекологу тоже записаться надо.