Исступление - Анастасия Шерр (2019)

Ей нравится подчиняться ему в сексе и быть равной, когда дело касается обустройства дома. Ночью — покорная любовница, днём — сильная жена. Это заводит, да. Она быстро учится и уже знает, когда нужно быть послушной, а когда можно вить из мужа верёвки. И она умеет их вить. Странно, но факт. Училка больше скромная, стеснительная и забитая. Она бьёт точно в цель и не промахивается.

Она кончила, вонзая в его руку ногти и ощутимо царапая кожу, отчего Марат сам не смог сдержать стон. Стиснув зубы до хруста в челюстях, сжал её бёдра, оставляя на белой коже отметины.

— Мне нравится наш контраст, — прошептала, рисуя тонкими пальцами какой-то узор на его груди. Ты такой смуглый. У нас будет безумно симпатичный малыш. Говорят, от смешанных браков рождаются красивые дети. А Эльвира говорит: от любви рождаются талантливые дети.

Марат довольно хмыкнул, осторожно снял с себя Снежану, подавляя в себе жажду взять её ещё раз. Перебор будет.

— У нас будет много детей. Кстати, что там их предводитель делает? Ты отпустила его к Эльвире?

Марату не нравилось, когда Виталия забирали из дома на ночь. Пацан должен спать дома. И отцу так спокойней, и матери. И правильно это.

— Да, отпустила. Не сердись. Она его бабушка. И занимается он с ней лучше, чем со мной.

— Потому что ты много ему позволяешь. Я, кажется, запретил баловать парня.

Марат действительно был строг с мелким. Но именно так воспитывают мужчину. Без ремня и подзатыльников, разумеется, но и без розовых соплей. Чтобы не имел ничего общего со своим биологическим папашей.

— И вовсе я не балую. Ты просто слишком требователен. Он же ребёнок ещё. Со вторым своим сыном так же будешь? — проворчала обиженно, надевая халат и безуспешно пытаясь спрятать под ним внушительный живот.

— Несомненно. Предоставь воспитание сыновей мне.

Белоснежка закатила глаза, но спорить не стала.

* * *

В комнате почему-то было невыносимо жарко, и я потянулась за стаканом с водой.

— Вот же… — заворчала, обнаружив на тумбочке пустой бокал.

Марат спал рядом, как обычно, раскинувшись во весь свой немаленький рост и я, заумилявшись, чмокнула его в щеку. Почесала носик об жёсткую бороду и со стоном поднялась с кровати.

В последнее время передвигаться стало сложно. Похоже, малыш пошёл в папу. Мало того, что буйный, так ещё и крупный. Марат с гордостью поглаживал мой живот, а я с ужасом представляла, как буду рожать…

Шагнула к двери и замерла, так и не добравшись до цели. По ногам потекла вода, и я ошалело уставилась вниз.

— Нет. Рано же ещё… Эй, ты там что задумал? Тебе две недели ещё… Ааа! — вскрикнула от боли, пронзившей низ живота и каждую клеточку тела в целом.

Если бы Марат тут же ни оказался рядом и ни подхватил меня, скорее всего, свалилась бы от боли на пол.

— Больно… Как же больно… — прошептала, не в силах даже пошевелиться.

— Я понял. Понял. Сейчас. Потерпи, — его голос спокоен, а мне от ужаса хочется кричать. Ударить его, встряхнуть. Потому что, кажется, будто меня сейчас пополам разорвёт.

Всё, что было после, останется для меня размытым пятном. Казалось, я попала в чистилище на целую вечность. Хотя роды длились всего пару часов.

Кажется, я видела лицо Марата. Он что-то говорил мне, успокаивал и шептал нежности. Это было странно, потому что Хаджиев и нежности — понятия несовместимые.

А ещё боль. Страшная боль, разрывающая каждую клеточку. Я держалась в сознании лишь мыслями о ребёнке. Только бы он родился живой и здоровый. А я потерплю, переживу. Лишь бы увидеть, как впервые Марат возьмёт его на руки.