Клим подхватывает пальто, протягивает мою куртку и, как истинный джентльмен, помогает одеться. И я стараюсь максимально растянуть этот процесс, чтобы успеть насладиться теплом его тела и ароматом. Подумать только. Он — мой муж!

Под любопытствующие взгляды офисного планктона идем к лифтам и спускаемся вниз. У выхода из здания нас уже поджидает машина. Проигнорировав водителя, Клим сам распахивает передо мной дверь и садится рядом, обдавая новой порцией своего аромата.

— Так что там по поводу развода? — вложив в голос как можно больше равнодушия, интересуюсь я, напоминая скорее себе, чем ему, о том, что это все не по-настоящему.

— Я как раз хотел об этом поговорить.

— Правда? А о чем здесь разговаривать? Наверное, нам просто нужно написать заявление о разводе — и дело с концом.

— А куда нам, собственно, спешить?

— Что, прости?

Моя челюсть медленно отъезжает вниз. Даже думать не хочу о том, как глупо я, должно быть, выгляжу.

— Зачем нам разводиться так спешно?

Клим отводит взгляд, счищает несуществующую пылинку с рукава, пока я судорожно пытаюсь понять, какого хрена вообще происходит. О том, что он вдруг воспылал ко мне любовью — стараюсь не думать, хотя очень хочется думать именно так. А потом как-то вдруг доходит. Как обухом по голове:

— Тебе от меня что-то нужно, так? — невольно суживаю глаза. — Подписать еще какие-то бумаги?

— Да нет же!

— Тогда что?

— То есть ты даже мысли не допускаешь, что я хочу сохранить наш брак просто так?

Сглатываю и делаю медленный-медленный вдох-выдох. Спокойствие, Тата, только спокойствие. Он же не знает, что заходит на запрещенную территорию, или… догадывается, после всего, что случилось? А если так — как же мерзко! Играть на чувствах влюбленной женщины…

— Ты совершенно прав, Клим. Такой мысли я не допускаю. И если после той ночи у тебя дома ты решил, что я…

— Ничего я не решил!

— Вот и правильно. Это ничего не значит. Просто я перебрала. Вот и все…

Гляжу в окно, а вижу вечер накануне свадьбы…

От двери моей квартиры к лифтам возвращаемся молча. Так же молча поднимаемся в Климов пентхаус. Я все еще пьяна, но не настолько, чтобы не понимать, что делаю. И когда нагло вру Климу про забытые на работе ключи, и когда, приняв душ в его квартире, скидываю с себя полотенце и забираюсь голой к нему под одеяло… Я дрожу от страха и глупой пьяной решимости. Почему-то я уверена, что это мой самый последний шанс. Я даже поклялась себе забыть Клима, если и в этот раз у меня не получится обратить его внимание на себя. К слову, последнее мне удается с успехом. Вряд ли мимо него проходят мои пьяные домогательства и нелепые признания в любви. И когда он отводит от себя мои наглые ищущие руки, и когда со смехом уходит, бросив короткое:

— Ну и пьянь ты, Татка! Спутать меня с чертовым принцем…

А я не спутала! Я к нему пришла, а не к принцу… Спасибо, хоть не высмеял и позволил сохранить лицо.

Как же стыдно. Касаюсь ладонями горящих щек. Убеждаю себя, что худшее в прошлом.

— Ладно, прости. Глупо вышло.

— Это точно. Так что тебе от меня нужно?

— Да так… Ты произвела большое впечатление на Шульмана. И он хочет, чтобы ты сопровождала меня в следующей поездке.

— Я не могу.

Качаю головой и вновь отворачиваюсь. Хочу… но не могу, да. Я только настроилась начать новую жизнь, навсегда вычеркнув из нее Клима, а тут… Нет. Ни за что.

— Послушай, это будет довольно короткая поездка. Займет всего несколько дней. Три, может быть, четыре… К тому же ты сможешь поприсутствовать на операциях. Перенять опыт зарубежных коллег.

— Я не знаю…

Злюсь! Потому что лепечу совсем не то, что планировала.