Да и кто бы на такое пошёл? Мелкая преступная шушера боялась Скотленд-Ярда как огня. Крупный криминалитет всплывал крайне редко и вряд ли был способен на уничтожение высоких чинов полиции. Так называемые любимые высшим обществом джентльмены-мошенники отличались особым благородством, категорически отказываясь пачкать руки в чьей-либо крови.

Оставалась лишь та таинственная организация, которой вроде бы и нет, но за последнее время мы слишком часто стали наступать ей на хвост. Что ж, возможно, теперь и Скотленд-Ярд предпочтёт не закрывать глаза на эту проблему.

– Когда вы получили записку, сержант?

– Позавчера. Я понимаю, к чему вы клоните. – Гавкинс опустил голову. – Мейсон и Хоркинс попали в больницу спустя два дня. Мой срок наступает завтра. Я не знаю, как эти дьявольские письмена могут быть связаны с отравлением детективов, но если завтра отравят меня, то кто защитит инспектора?

– Шарль!

– Да, месье?

– Будьте добры, вызовите кеб для сержанта. И особенно постарайтесь, чтобы это был Фрэнсис.

– Будет исполнено, месье. Ваш знакомый кебмен обычно дежурит на перекрёстке, – поклонился дворецкий, исчезая так незаметно, словно бы растворяясь в воздухе.

Я и не подозревал, что он так умеет. Вот бы мне научиться, аж слёзы навернулись от зависти.

– Майкл?

– Да, сэр. – Я мгновенно вернулся к реальности.

– Насколько хорошо ты разбираешься в пиротехнике? Нам нужен небольшой, компактный, но зрелищный взрыв.

– В мастерской есть ящик с петардами, – почесав в затылке, вспомнил я. – Написано «хранить до Рождества», но если вы…

– Можешь вскрыть, – великодушно разрешил месье Ренар. – Сделай короткий фитиль, горение не больше минуты, иначе всё будет выглядеть слишком гладко.

– Могу поставить реле и задать время. Потом сработает электрозаряд, и – бумс!!! А зачем?

– Ради спасения нашего боевого товарища. Ты ведь тоже беспокоишься о судьбе сержанта и не хотел бы присутствовать на его похоронах?

– Так вроде никто пока не умер, только отравился, – начал было я, прежде чем догадался сменить тон. – Разумеется, сэр! Я даже удивлён вашему вопросу, сэр! Сержант Гавкинс дорог мне, как родной дядя, которого у меня никогда не было, но если бы был, сэр, то я бы всё равно ставил сержанта на первое место!

– Витиевато, сбивчиво, но по теме, – одобрительно улыбнулся Лис. – О, да ты ещё тут?

– Нет, я уже там!

Фактически меньше чем через минуту я действительно в поте лица своего трудился в лаборатории. Общая идея моего учителя была понятна: мы должны инсценировать «трагическую гибель» добермана, не дожидаясь, пока неизвестные преступники подсыпят ему яд.

И пускай летальный исход для жертвы не является целью этих «отравителей», но даже и демонстративное смахивание с шахматной доски некоторых значимых фигур Скотленд-Ярда могло бы привести к непредсказуемым последствиям. Тут речь о внутренней политике, это сложная вещь…

Если допустить, что инспектор Хаггерт лежит в больнице и лучшие врачи Лондона борются за его жизнь, то кто посмеет после такого показательного акта не исполнить волю авторов таинственных записок. Страх – вот первое оружие шантажа и террора!

Как вы понимаете, в юные годы я был не чужд определённой патетики.

Итогом почти часа моих трудов стала вполне себе сносная и относительно безопасная бомба. Я бы, возможно, справился быстрее, но первый образец взорвался прямо в лаборатории, оставив чёрное пятно на потолке и напрочь сбрив мне брови.

Исправив технические недочёты, мне удалось получить куда более управляемый вариант. Когда он был представлен мистеру Лису, тот внимательно всё проверил и признал, что я сумел справиться с непростой задачей.

– Но на благодарность Гавкинса, между нами, особо не рассчитывай. Устав британской полиции не знает слова «спасибо» и уж тем более «услуга за услугу». Однако, не защитив его, мы не спасём инспектора.

– Это я понимаю, сэр.