– По правде говоря, с нашим братом-аристократом всегда надо держать ухо востро. Старина Теккерей известен на весь Лондон своим нездоровым пристрастием к карточной игре, он завсегдатай четырёх клубов, его имущество дважды описывали за долги, он промотал практически всё состояние своей некрасивой жены, но тем не менее наша полиция всегда готова закрыть глаза на действия человека, принадлежащего к высшему свету и имеющего связи. Если бы он потребовал деньги у страховой компании, уверяю тебя, мальчик мой, ему бы всё сошло с рук.

– Но он имел глупость или дерзость обвинить во всём Скотленд-Ярд, – понимающе кивнул я, берясь за электрическое автоперо.

– Скорее всё-таки глупость, – согласился со мной Лис.

По его знаку старый дворецкий подал вторую чашечку кофе по-бретонски. Считается, что по правилам в этот напиток должен входить крепкий чёрный кофе, две ложечки сахара и классический бренди, но месье Ренье предпочитал добавлять французский коньяк.

– Взбешённый Хаггерт, у которого в подобных ситуациях связаны руки, лично попросил меня разобраться с этим делом. Второй ошибкой лорда-мошенника стало упоминание моего имени в контексте интервью, данного его светлостью прессе. В первый же наш приход на выставку я сразу понял, что большая часть экспонатов фальшивки. И да, меня также очень заинтересовал саркофаг, хотя бы потому, что от него буквально несло специями.

– Благовониями, – поправил я.

– Нет, в том-то и дело, что именно специями, – твёрдо поправил мой учитель. – Запах карри и чёрного перца способен отбить нюх на неделю у любой собаки.

– То есть сержант Гавкинс…

– Подвергся двойному удару! Он получил шок для обоняния, а вслед за этим убойную дозу режущих слух звуков. Они почти не улавливаются слухом человека, но любого из «близких к природе» способны довести едва ли не до помешательства. Что мне и пришлось продемонстрировать на бедняге Фрэнсисе. А лёг я, просто заткнув уши перчатками.

– Сэр, вы знали о звуках! А кебмен на вас сильно обиделся.

– Мы помиримся, у русских отходчивая душа, – без особой уверенности решил месье Ренар. – В крайнем случае я честно позволю ему от души дать мне копытом по морде, и мы будем квиты. Возвращаясь к теме нашего разговора, мне категорически важно было присутствие инспектора и свидетелей, а тот факт, что лорд Теккерей мог свободно входить и выходить, лишь накинув на себя халат уборщика, не вызвал сомнений даже у тебя, верно?

– Сэр, я лишь предполагал. Поскольку никаких иных возможностей проникнуть в охраняемое помещение у преступника не было, остаётся признать, что он находился в этой комнате изначально.

– Метод «бритвы Оккама»: мы отсекаем всё невозможное, а оставшееся и будет истиной. Единственное, чего мы точно не могли гарантировать, так это факт наказания злодея.

– Но… разве лорд Теккерей останется на свободе?!

– Само собой! – искренне удивился Лис. – И он даже не предстанет перед судом, у него ведь такие связи…

– Это несправедливо, – сдвинув брови, надулся я.

– Зато полностью соответствует традициям нашей всеми любимой Великобритании, – наставительно поднял палец мой рыжий наставник. – Я понимал, что единственная возможность преподать ему урок лежит вне правового поля. Поэтому и позволил тебе взять своё изобретение.

– Так вы знали?

– Майкл, мальчик мой, само собой, я просто обязан знать всё, что происходит у меня в доме! К тому же у тебя оттопыривался нагрудный карман, и ты порой излишне пылок. Что было мне на руку.

– Но почему…

– Шарль? – перебил он меня.

– Да, месье, – глухо ответил дворецкий. – Телеграмма из Скотленд-Ярда пришла ещё два часа назад. Они хотят закупить пять таких экспериментальных дубинок. Просто на пробу, но платят щедро.

Я не поверил своим ушам. Пресвятой электрод Аквинский, неужели у меня есть заказ?!