Переломы - Франк Тилье (2012)

[…] Алиса согласилась показать мне свои детские рисунки, но упорно отказывалась раскрыть рот. К счастью, о жизни Алисы мне рассказала не она сама, поскольку она и не могла этого сделать, а населявшие ее персонажи.

Потребовался случай в виде очень короткой, но сильной грозы в октябре 2006 года, чтобы я своими глазами увидел одно из ее превращений.

Жюли перелистывает страницы, которые уже знает почти наизусть. Люк Грэхем рассказывает о своей первой встрече с Николя. Этот напуганный персонаж появился под стук дождя… Маленький мальчик, боящийся наказания… Возвращение Алисы после грозы, полное отсутствие воспоминаний о произошедшем… Жюли закрывает глаза, в ее голове по-прежнему звучит серьезный голос Люка.

[…] Позже я узнал из уст все того же Николя, что отец в порядке наказания ставил его одетым под душ и предлагал на выбор очень горячую или ледяную воду. В психологии это называют двойным посланием или двойной связью — речь идет о сложной дилемме, когда, независимо от того, что именно будет выбрано, этот выбор будет неправильным. Этот прием только усиливал степень диссоциации и расстройства личности Алисы. Клод Дехане отлично владел техникой двойного послания, а также и другими методиками манипуляции, в частности системами страха-облегчения или угрозы-вознаграждения. Все эти последовательные психические потрясения (наказания, несчастные случаи, прекращение обучения…) и сломали психику Алисы.

Разумеется, я не мог говорить с Алисой о своей первой встрече с Николя. Вынужденное столкновение с тем, что ее мозг заботливо перенес в отдельную зону сознания, непременно разрушило бы установившееся между нами хрупкое доверие и только усилило бы ее сопротивление.

Люк рассказывает о своих сомнениях и тревогах. О затруднениях с определением болезни: фобический невроз? Психоз? Истерия? Или… диссоциативное расстройство личности? Все сомнения исчезают после того, как через три дня после появления Николя в его кабинет явилась Доротея.

[…] Доротея представилась как сестра-близнец Алисы. Она заявила, что терапия причиняет ее сестре вред и вызывает у нее сильный стресс. Она не хотела, чтобы я продолжал заниматься Алисой. Я был в шоке. Как человек может до такой степени изменить свое поведение, стиль, манеры? Как она могла обходиться без очков? Я провел опыт: попросил Алису снять очки и сделал несколько тестов. Она действительно страдала дальнозоркостью. Я попробовал надеть ее очки. Человек с нормальным зрением не мог бы выдержать в них дольше пяти минут.

На следующей неделе я отвел Алису к офтальмологу, мне требовалось научное подтверждение ее дальнозоркости. Ведь если дальнозоркость существовала в действительности, чем можно было объяснить, что Доротея ходила без очков?

В кабинете офтальмолога терапия приняла совершенно другой аспект, и я понял, что имею дело со случаем, с которым сталкивались очень немногие психиатры.

С чисто соматической точки зрения офтальмологический осмотр не выявил никакой особой патологии. У Алисы должно было быть отличное зрение. Однако ее реакция на рефрактор (чисто субъективная) и на тесты Монуайе и Парино (также субъективная) явно свидетельствовала о наличии сильной дальнозоркости и о необходимости ношения корригирующих линз. С объективной и научной точек зрения больная не была дальнозоркой, но по субъективным показателям — была. Личности Алисы и Николя страдали истерической дальнозоркостью аналогично тому, как у некоторых больных может развиться истерическая слепота, глухота или другие физические недостатки. Так, у Евы Блек, одной из личностей знаменитой Кристины Костнер-Сайзмор, отмечалось преходящее микрокосоглазие, не наблюдавшееся ни у одной из прочих ее личностей.