Сад костей - Тесс Герритсен (2018)

— Не сказал никому, кроме господина Уилсона. Я намеревался серьезно заняться благополучием ребенка, но мне было ясно, что Элиза воспримет это как угрозу. Ее покойный супруг неудачно обошелся с деньгами. Она жила здесь на моем иждивении.

А новорожденное дитя могло претендовать на все это, понял Венделл. Он вспомнил о наветах на ирландцев, которые слышал от сестер Уэлливер и матушки Эдварда Кингстона, да что там — в гостиных лучших бостонских домов ими не гнушалась ни одна светская матрона. То, что будущее ее дорогого сына, не способного заработать себе на жизнь, оказалось под угрозой из-за отродья какой-то там горничной, наверняка страшно возмущало Элизу.

Однако именно ирландка в конце концов обвела ее вокруг пальца. Розе Коннели удалось защитить ребенка, и Венделл мог представить, какая ярость охватывала Элизу, когда девушке день за днем удавалось избегать ее. Он вспомнил беспощадные раны на теле Агнес Пул, мучения Мэри Робинсон и понял: на самом деле гнев Элизы был направлен на Розу и других подобных ей девушек — на оборванных иностранок, заполонивших улицы Бостона.

Лайонс взял бокал Гренвилла и, снова наполнив его, отдал доктору.

— Олдос, я очень сожалею, что не возглавил это расследование ранее. Когда я вмешался, этот дурак Пратт уже заразил публику кровавым помешательством. — Лайонс покачал головой: — Боюсь, юный господин Маршалл стал несчастной жертвой этой истерии.

— Пратт должен заплатить за это.

— О, он заплатит. Я позабочусь об этом. Я уж расстараюсь, чтобы смешать его репутацию с грязью! И не успокоюсь до тех пор, пока его не изгонят из Бостона.

— Впрочем, сейчас это уже не важно, — тихо проговорил Гренвилл. — Норриса больше нет.

— И это дает нам некоторые возможности. Есть способ уменьшить урон.

— Что ты хочешь сказать?

— Господину Маршаллу уже не нужна наша помощь, никто больше не сможет навредить ему. Он уже выстрадал все, что выпало на его долю. Можно сделать так, чтобы этот скандал просто тихо забылся.

— И не возвращать ему честное имя?

— За счет имени твоей семьи?

До этого момента Венделл хранил молчание. Но последняя фраза так потрясла его, что он не смог удержаться:

— Вы допустите, чтобы Норрис сошел в могилу Вестэндским Потрошителем? Зная, что он невиновен?

Констебль Лайонс взглянул на юношу:

— Господин Холмс, мы должны подумать и о других невиновных. К примеру, о юном Чарлзе. То, что его мать решила закончить свою жизнь таким образом, да еще при свидетелях, и без того тягостно для него. Вы хотите принудить его жить в позоре из-за того, что его мать была убийцей?

— Но это ведь правда, верно?

— Общество не заслуживает правды.

— Зато Норрис ее заслуживает. Его память.

— Он все равно не сможет извлечь пользу из этого оправдания. Мы не станем бросать обвинения в его адрес.

Просто умолчим обо всем этом, и пусть публика придет к собственным выводам.

— Даже если они будут ложными?

— Кому это навредит? Ни одному из ныне живущих. — Лайонс вздохнул. — В любом случае, впереди суд.

Господина Джека Берка почти наверняка повесят за убийство Билли Пиггота, и это лишь самое малое, что может произойти. Тогда же наверняка откроется правда, и мы не будем сдерживать ее. Но и гласности предавать не станем.

Венделл посмотрел на хранившего молчание Гренвилла:

— Сэр, вы позволите, чтобы с Норрисом случилась такая несправедливость? Он заслуживает лучшего.

— Знаю, — тихо ответил Гренвилл.

— Если честь семьи заставляет вас очернить имя невинного человека, то эта честь притворна.

— Нужно подумать о Чарлзе.

— Только это имеет для вас значение?

— Он мой племянник!

— А как же ваш сын, доктор Гренвилл? — внезапно спросил чей-то голос.