Книга Балтиморов - Жоэль Диккер (2017)

Сосед был прав. Я решил спустить пса с веревочного поводка, пусть бежит, куда хочет. Он рысью двинулся вперед, сперва вдоль озера, потом по пешеходной дорожке. Мы пересекли поле для гольфа и оказались в другом, незнакомом мне жилом квартале на берегу узкого морского залива. Пес потрусил по дороге, потом дважды свернул направо и в конце концов остановился у ворот, за которыми виднелся великолепный дом. Тут он сел и гавкнул. Я позвонил в домофон. Мне ответил женский голос, я сказал, что нашел их собаку, и ворота открылись. Пес, явно радуясь возвращению, побежал к дому.

Я вошел следом. На крыльце появилась женщина, и пес в порыве счастья запрыгал вокруг нее. Я слышал, как она назвала его по имени – Дюк. Пока они ласкали друг друга, я подошел поближе. Она подняла голову, и я остолбенел.

– Александра? – еле выговорил я.

– Маркус?

Она тоже не верила своим глазам.

Семь с лишним лет прошло после Драмы, разлучившей нас, и вот мы встретились. Она широко раскрыла глаза и вдруг воскликнула:

– Маркус, это ты?!

Я стоял как громом пораженный.

Она подбежала ко мне:

– Маркус!

В порыве неподдельной нежности она обхватила ладонями мое лицо. Словно тоже не верила своим глазам и хотела убедиться, что это не сон. Я по-прежнему не мог выдавить из себя ни слова.

– Маркус, – сказала она, – даже не верится, что это ты.

* * *

Вы наверняка слышали – если, конечно, живете не в пещере – об Александре Невилл, самой известной нынешней певице и музыкантше. В последние годы она стала кумиром, которого давно ждала вся страна; она вывела из застоя музыкальный бизнес. Три ее альбома разошлись тиражом в двадцать миллионов экземпляров; она второй год подряд входила в список наиболее влиятельных персон по версии журнала “Тайм”, а ее личное состояние оценивалось в 150 миллионов долларов. Публика ее обожала, критики ею восторгались. Ее любили и подростки, и глубокие старики. Ее любили все; по-моему, вся Америка только и делала, что неистово скандировала четыре любимых слога. А-лек-сан-дра.

Жила она с хоккеистом Кевином Лежандром, выходцем из Канады, который в этот момент как раз возник у нее за спиной.

– Вы нашли Дюка! Мы его со вчерашнего дня ищем! Алекс так волновалась. Спасибо вам!

Он протянул мне руку. Я увидел, как вздулся его бицепс, когда он сдавил мне пальцы. Кевина я знал только по таблоидам, наперебой обсуждавшим его отношения с Александрой. Он был вызывающе красив, еще лучше, чем на фотографиях. На миг он с любопытством вгляделся в мое лицо и спросил:

– Я вас где-то видел, нет?

– Меня зовут Маркус. Маркус Гольдман.

– Писатель, верно?

– Он самый.

– Читал вашу последнюю книжку. Александра посоветовала, ей очень нравится то, что вы пишете.

Происходило что-то невероятное. Я снова встретил Александру, в доме ее жениха. Кевин ничего не понял и предложил мне у них поужинать; я охотно согласился.

Мы пожарили громадные стейки на гигантском барбекю, стоявшем на террасе. За последними переменами в карьере Кевина я не уследил: думал, он по-прежнему защитник “Нэшвилл Предаторз”, а оказывается, за время летних трансферов его продали во “Флорида Пантерз”. Дом принадлежал ему. Он теперь жил в Бока-Ратоне, а Александра в перерыве между записями нового альбома приехала с ним повидаться.

Только под конец ужина Кевин наконец догадался, что мы с Александрой хорошо знакомы.

– Ты из Нью-Йорка? – спросил он.

– Да. Живу я там.

– А что тебя привело во Флориду?

– Я привык сюда заезжать в последние годы. У меня дядя жил в Коконат-Гроув, я его часто навещал. Недавно купил дом в Бока-Ратоне, неподалеку отсюда. Хотелось найти спокойное место, чтобы писать.

– Как поживает твой дядя? – спросила Александра. – Не знала, что он уехал из Балтимора.

Я уклонился от ответа и сказал только:

– Он уехал из Балтимора после Драмы.

Кевин, сам того не заметив, наставил на нас вилку: