Из‑за этих поправок в законодательство страшно по улицам ходить стало. Не в том смысле что гопников и быдла развелось, этих‑то как раз не видно, такие ребята первыми на принудительное погружение пошли – за громкую ругань и за распитие с курением в общественных местах. После двух‑трех принудительных погружений на скамейках больше никто не пьет, по подъездам с гитарами не сидит, и в лифтах не гадит. А развилось экипажей патрульно‑постовой службы, и они мимо уже не проезжают, они доблестно ищут, кто бы пьяный по улице прошел, или же к дереву пристроился – тут же такого перспективного клиента в КПЗ. А на следующий день им легальная премия, а клиенту погружение, на срок от двадцати четырех до ста двенадцати часов. То есть от трех до четырнадцати суток, в эквиваленте рабочего времени.

Конечно, можно отказаться от погружения, но… да много всяких но и против. Например, вся черновая работа: уборка улиц и помещений, ремонт сантехники и укладка асфальта, выполняется роботами под управлением искусственных интеллектов. А задержанный будет весь срок сидеть в КПЗ, а кормить его не будут – кто не работает, тот не ест, в кодекс и такую поправку внесли – незанятых реально не кормят!

А погружаясь в капсулу, на срок своего наказания, можешь заработать. Тут вообще интересная экономическая картина всеобщей радости вырисовывается. Административщиков мало, и за них идут настоящие аукционы, какая именно игра получит себе очередного принужденного игрока, конечно после того как от него получено согласие – но за последние десять лет отказавшихся не было. Если цифра на аукционе превышает сумму штрафа и издержек более чем на десять процентов, то тридцать процентов от превышения получает сам «лот», тридцать задержавший экипаж, десять процентов на премирование отделения, еще десять на премию суду и дознавателям, и двадцать уходит в счет государства. Сами теперь понимаете, что такое под шафе по улице пройти – с радостной улыбкой встретят, и с ней же в капсулу засунут. И никаких проволочек, правильная мотивация это великая сила.

Кстати начальники отделения, кроме полагающихся им десяти процентов, которые еще и делить надо, имеют свой личный интерес – дело еще до рассмотрения не дошло, а кому надо информация о личности будущего «лота» уже ушла, мало ли какая у игровых корпораций потребность есть. Мне это друг‑участковый рассказывал.

Для задержанного такая система наказания тоже приемлема. Кроме причитающихся ему по итогам торгов денег, может еще заработать находясь в игре. Так как, основным акционером любой существующей на данный момент игры является какое‑нибудь государство (в основном это США, Великобритания, Германия, Япония, ОАЭ, Китай, Индия, Россия) владеющее не менее чем, пятьдесят процентов плюс одна акция, и выступающее эмитентом игровой валюты. Гарантируя тем самым ее обмен на реальные деньги, курс зависит от популярности игры. Не пошедшие под теплое государственное крыло игры почему‑то не выжили.

Плюс же администрации игры в том, что ее мир становится более привлекательным, унижение одних ради развлечения других. А если тебя в игре не по твоей воле унижали, потом сам захочешь вернуться и доказать всем что ты не лузер, а реальный Гендальф. Сейчас на планете не играет, наверное, только ленивый. Я например, меня дед с отцом в юности жестоко отучили. А реклама игр давно уже перекрыла по частоте рекламу новостроек на стендах, прокладок по телевизору, и порно в сети. Идет жестокая битва за потребителя.

Хотя странно, выгода администрации какая‑то не существенная получается, скорее всего, я чего‑то не знаю про эти игры, да и не мои это проблемы.

Между прочем, есть и четвертая довольная сторона в такой системе. Это государство. С него снята нагрузка по обеспечению надзирательной системы, и идут дополнительные поступления в бюджет.

А вот и мой покупатель идет, сейчас узнаем, куда меня пошлют, и сколько я стою.