— Что ж, раз все на месте. — Джейсон отошел от окна и встал во главе круглого стола. Он, подавшись вперед, оперся руками на крышку стола. При этом его ладонь легла совсем рядом с моей, и я, желая продлить удовольствие от такого короткого прикосновения, придвинулась еще ближе. — Давайте начнем?

Он опустился в кресло и обвел внимательным взглядом всех присутствующих. Первым заговорил Оуэн.

— Война уже не произойдет, — уверенно сказал он, отбросив за спину светлую косу. — Мы с Ре… Ее Величеством Аурелией просмотрели все вероятности — чисто. Мы прошли развилку.

— Значит, я могу сказать своим ребятам, чтобы расслабились? — уточнил Майкл, с которого тут же слетел весь налет беззаботности.

— Пока еще рано, — решил Джейсон. — Проявим осторожность и подождем еще немного.

Майкл склонил голову, и разговор перешел к другому вопросу.

— Стране требуются экономические реформы, — вставил Джонатан и толкнул папку. Та, проехав по столу, замерла в его центре. — Мы обсуждали это на прошлом собрании. Я расписал несколько озвученных тогда идей.

— Может быть, начнем с тех сфер, что касаются женского бесправия? — предложила Ариана, потянувшись к папке. — Невозможность работать и самостоятельно принимать решения вредит не только женщинам, но и экономике.

— А почему бы не разрешить женщинам наследовать титул? — быстро вставил Майкл.

Я задумчиво сложила руки на коленях. Я понимала, куда клонит Майкл. Если бы над ним дамокловым мечом не висела необходимость оставить после себя наследника, его жизнь стала бы проще. Конечно, общество еще не готово к его каминг-ауту, да и сам Майкл, как подсказывает мне интуиция, тоже, но принятие «женского» закона избавило бы его от большей части проблем.

В конце концов, он может не жениться и передать титул своей сестре или ее дочери.

— Интересное предложение, — сказал Джейсон. — Голосуем?

Шесть рук и два кожистых крыла взметнулись в воздух. Единогласно.

Я улыбнулась. У меня было очень хорошее предчувствие касательного этого мира, который я наконец-то стала считать своим.

Джейсон послал мне лучащийся теплом взгляд и накрыл мою ладонь своею, а я мысленно поправила саму себя.

Нет, не моего — нашего мира.

Конец