Капля света - Егорова Ольга И. (2006)

Он даже вздохнул облегченно – гора с плеч свалилась. Вот сейчас, сейчас уже она сделает обиженное лицо, скажет – я не такая, пошлет его к черту и зашагает себе прочь, гордо припадая на правую ногу. Она из таких. Она такая, он выбрал верный ход. Ну же давай, что ты молчишь?

Она молчала. «Добить», – подумал он и добил:

– Да вы не думайте, это не займет много времени. Через час, максимум полтора дома будете. И вообще, давай на ты?

Она молчала. Как в рот воды набрала. Это было просто невыносимо, Господи, что же он должен еще сказать? Может, предложить ей групповой секс, пообещав прибытие на квартиру ещё парочки извращенцев? Неужели недостаточно всех тех гадостей, которые уже прозвучали? О чем она еще думает, в чем сомневается? Давно пора бы – размахнуться, хлестануть его по морде и зашагать гордо, припадая…

– В принципе я свободна, – донеслось до него как гром среди ясного неба. – Располагаю своим временем, как хочу. Если ты серьезно приглашаешь…

Куда уж серьезнее, подумал он. Ничего более серьезного он в своей жизни еще никому не предлагал, теперь остается только последняя инстанция – рука и сердце.

– А замуж за меня пойдешь? – поинтересовался он, пытаясь изобразить на лице улыбку полного идиота. Ну что ей еще нужно? Наглый, высокомерный, подлец, подонок практически – гони же прочь, что ты молчишь и хлопаешь своими ресницами?

– Я подумаю.

Она улыбнулась, из чего Сергей сделал вывод, что вся его отчаянная маскировка провалилась к черту. Или она его раскусила, или ей было по барабану его внутреннее содержание, и она просто запала, как это случается часто с девушками юного возраста, на его смазливую физиономию. Не надо было вообще с утра бриться, может, был бы хоть чуточку пострашнее. Только ерунда все это, вообще не версия. Она не глупа, не легковерна и не похотлива и совсем не юного уже возраста, не про нее все это. Напротив, серьезная и легко ранимая, очень легко ранимая, и нужно было в самом деле родиться на свет законченным подлецом, чтобы выплескивать на такую вот девушку целый ушат помоев, что он только что и сделал своими собственными руками.

Захотелось вдруг прикоснуться к ее щеке и сказать тихо: «Прости, я не хотел. Я просто испугался. Я вообще не готов – к такому» Захотелось прижать к себе и спасти от чего-то неминуемого и страшного, что непременно обрушится, непременно случится с ней, если только он вовремя не вмешается. Прижать к себе и не отпускать уже никогда… Никогда, никогда еще с ним такого не случалось.

– Извините, – пробормотал он, снова почему-то, начав обращаться к ней на вы.

Она как будто и не заметила перемены в нем. Перемены, однозначно сигнализирующей о том, что он сдался почти окончательно. А может быть, сделала вид, что не заметила.

– Ну, так мы идем?

Ему просто было нечего сказать. Идем куда? В старую однокомнатную хрущевку, в которой кроме обшарпанной тахты, застеленной бельем многоразового)использования, холодильника и стола на трех ножках, нет ничего? В эту конуру, в которой перебывала, наверное, добрая половина девиц города Саратова, отличающихся легким и не слишком легким поведением? Туда – с ней? Она что, с ума сошла, что ли? Или, может быть, к нему домой, к родителям? И что? «Здравствуй, мама, здравствуй, папа, здравствуйте, родители, это Света, моя судьба, я влюбился в нее с первого взгляда и полчаса назад предложил ей стать моей женой, она обещала подумать?»

– Эй, Сережа, – она смеялась, – ты где?

– Я здесь, ответил он хмуро. – Может быть, мы не пойдем туда, а просто прогуляемся?

Она улыбалась – так и светилась вся изнутри. Показала ему каблук, зажатый в правой руке.