– Простите меня… Простите. Я не хотел. Мне очень жаль.

– Кто еще знает?

Ему сводило скулы от желания заорать в полное горло. У него болели кулаки, так крепко он их сжал. Дышать было почти невозможно. Жара еще эта чертова на улице установилась, а он в теплой толстовке. Вся спина мокрая от пота.

Что он вообще… Что он несет вообще?!

– Отец. Мама знала, – всхлипнув, еле выговорил мальчишка. – Следователь знал, но ему заплатили.

– Кто еще знает, что ты здесь? – Влад не узнал собственного голоса.

Подросток поднял заплаканное лицо, долго-долго смотрел на Влада. А потом с пониманием кивнул. Даже обреченно как-то.

– Никто. Так что ты можешь сделать это. Никто не узнает.

– Что сделать?

Влад часто заморгал, пытаясь рассмотреть пацана получше. Все плыло. Все, к черту, плыло перед глазами. Может, тоже слезы? Или все же жара? Или всему виной палящее солнце? Дышать-то нечем!

– Ты можешь наказать меня, и никто не узнает. Можешь даже убить, – мальчишка съежился и хрипло закончил: – Даже жалею, что у твоего отца не вышло. Но ты можешь доделать то, что… Ты можешь наказать меня.

– Слышь, ты, псих, вали отсюда! – заорал на него Влад и попятился, размахивая кулаками. Он мутузил воздух, казавшийся ему горячей лавой. Он почти обжигался. Он орал и орал. – Вали, вали, я сказал! Давай! Вали!

Мальчишка повернулся, сделал пару шагов. Споткнулся, но снова медленно пошел.

– Слышь, ты! – вдруг окликнул его Влад.

– Да.

Мальчишка встал как вкопанный, не повернулся, вжал голову в плечи. Казни, что ли, ждал, дурак!

– Я не стану тебя наказывать. Все… Все уже наказаны. Сполна! Уходи!

Тарас послушно двинулся прочь, мелко переступая непослушными ногами.

Ох как тошно-то! Как больно и тошно! И позавидуешь пацану, которому реветь можно не стесняясь. Он малой еще. Ему простится. А вот он не может. Анька смотрит из-за кустов. И тоже ревет, дурочка. Зажала рот ладошкой и ревет. Ей тоже можно. Она девчонка. А вот ему…

– Слышь, ты! – снова громко крикнул он, не сомневаясь, что мальчишка его услышит.

Он и отошел-то всего на три метра. Ползет, как гусеница!

– Да, – он встал и повернул голову. – Слышу.

– Я… – Влад до боли прикусил губу, с силой зажмурился и крикнул, не открывая глаз: – Я прощаю тебя! Прощаю!..