Картина маслом - Андрей Ильин (2018)

Следующий.

— От кого ты?

— От твоего прошлого Хозяина.

— У меня нет хозяев. Я сам себе хозяин.

— Хорошо, от Друга, которому ты помогал.

— Он мне задолжал.

— Сколько?

— Сто пятьдесят зелени.

Смотри-ка, не врет. Точно, есть долг. Сто долларов. Пятьдесят он накинул. Но не тысячу же. Очень честный сексот. По местным меркам.

— Хорошо, получишь двести, если продолжишь со мной работать.

— Смотря, что делать.

— То же самое, что раньше. Ты теперь под Исмаилом?

— Под ним. Но по нему информацию давать не буду.

— Почему?

— Он мой друг.

— А Юсуф? Где теперь он?

— В горах. Возле границы. Могу дать координаты. За отдельную плату.

— Сговоримся…

Ценный агент. Выдержанный, спокойный. Знает себе цену, которую не завышает. Своих не сдает, а вот чужих не боится. Прежде, чем говорить, — думает. С таким можно работать…

Следующий…

* * *

Теперь по персоналиям, которых не счесть. И каждый с каждым дружбу водит, роднится, ссорится, враждует, убивает кого-то из родственников, и те в отместку кого-нибудь, потом мирятся, играют свадьбы, дружат против других родов, воюют, занимаются разбоем и сельским хозяйством, строятся, взрывают, режут глотки неверным, ведут бизнес, объединяются в преступные сообщества… Такой кавардак, в котором без экспертов не разобраться.

— Вот этот род?

— Ну, он ведет начало от времен генерала Ермолова, памятного на Кавказе. Род большой, зажиточный, особенно в девятнадцатом веке. Воинственный. За кордон ходили стада отбивать. Государю-императору подарки посылали. Потом ослабли, потому что сцепились с другим уважаемым родом, и стали резать друг дружку пачками, так что извели почти всю мужскую половину. Мальчики вырастать не успевали, как им вручали кинжал или ружье и посылали убивать таких же мальчишек. Ну, потом война, революция, которые сильно прорядили народонаселение. Кто много имел — потерял всё. Кто был босяк — поднялся. Родовые отношения отошли на второй план, но не исчезли.

— А дальше?

— Дальше — как у всех. Начались райкомы, парткомы, профкомы, председатели, повышенные обязательства, пятилетки и ударный труд, потому что кто не работает — тот не ест. Ну или ест плохо и мало и не здесь, а в Заполярье, шатающимися от цинги зубами. Вот и работали… Обуздал их Лучший Друг Народов. Всех. Посадил на тракторы и вручил в руки серпы и отбойные молотки. Поубавил прыти. Как, впрочем, и всем. Потому что под одну гребенку. Которая мелко вычесывала.

— Потом война?

— Да, великие переселения и потрясения. Тут вражда пошла на убыль, так как не до этого стало. Быть бы живу… Затем возвращение и созидательный труд на благо общества. Социалистическое соревнование, интернациональное воспитание, дружба народов… Хотя вековые обычаи сломать не удалось. И кровная месть была, хотя поменьше и невест воровали. И даже комсомолок. И даже членов партии.

— Потом перестройка?

— Как у всей страны. Опять развал. Раззор. Война. И откат к межродовым отношениям. К тем самым. Теперь если кто-то кого-то обидел, то того, кого обидел, надо зарезать, а того, кто зарезал, по закону кровной мести нужно убить, чтобы смыть позор, а коли убил, то убийцу надо наказать. И это хорошо, потому что в родовых сообществах постоянно идет грызня. Всех со всеми. Борьба за власть. И выяснение: кто уважаемее и заслуженнее. Таким сговориться трудно. Если не появляется вожак. Какой-нибудь местной выпечки Чингисхан, Наполеон, Гитлер или Сталин. Тогда все выстраиваются в колонну и, забыв про междуусобные дрязги, дружно идут резать чужие народы. Под едиными знаменами. Но без участия извне это вряд ли возможно. Это, если вкратце.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Обращайтесь. История малых народов — это очень интересная тема. Моя тема…

* * *

Отсюда задачи.

Играя на национальных особенностях и сложившихся в веках традициях, нужно разобщать и разводить. Чтобы управлять.