Я закусила губу. Шла домой. Четкое выполнение приказа. Ей сказали – идти домой – она и пошла. А сказали бы бежать – бегом побежала бы? Полетела быстрее ветра? Да? Или нет? Черт его знает! Опустим за неясностью! Это как же надо, пардон, девчонку залюбить, чтобы у нее настолько мозги отказали?!

– Хорошо. Что ты сделала дома?

– Я сразу же легла спать. Даже не раздеваясь.

– А потом. Когда проснулась?

– Пошла в душ. Начала смывать все это… Ну, ты сама понимаешь! Следы остаются… кровь и…

– Я понимаю, – кивнула я. – Ты начала смывать следы – и все вспомнила?

– Да! Я оделась – и позвонила тебе! Юля, что мне теперь делать?! Я стану вампиром?! Что происходит?

Она бы еще спросила, сколько позвонков у жирафа! Что происходит? Да я-то откуда знаю! Я вам кто – Баффи-истребительница вампиров, что ли?! Или профессор Ван Хелсинг? Женская реинкарнация! Ага, счаз-з-з… Не смешно! И вообще, вся эта история – маразм чистой воды! Не верю я в вампиров. НЕ ВЕРЮ! И точка.

– Катя, ты посиди и помолчи чуток. И дай мне еще раз осмотреть укус.

Катя послушно наклонила голову. Я уставилась на две алые дырочки. Может, и осенит мыслью… Осенило. Но такой, что хоть удавись. Давиться я не стала. Может, Санек Македонский тоже такой был? Стоял, смотрел на Гордиев узел, репу чесал, а потом и решил: «А дай-ка я по нему рубану чем потяжелее!» Рубанул – и пошел завоевывать планету. И правильно! А чего мелочиться-то?

– Кать, ты извини, постарайся не впасть в истерику и все такое, но можно мне попробовать… нет, не укусить тебя, но просто прикинуть, какие должны быть клыки? Какой размах? Они же для всякого животного разные! Не кусать! Просто дотронуться зубами?

– Можно, – кивнула подруга. И вздохнула. Печально так.

Я аккуратно повернула ее голову и попробовала прижаться клыками к ранкам. Получилось плохо. Просто потому, что у кусавшего расстояние между клыками, да и сами зубки были больше, чем у меня. И все же – что это может быть?! Высшие Силы! Ладно, у меня, как у Холмса, две гипотезы… Эй, минутку! Как это я раньше не заметила?

– Кать, а вчера на тебе крестик был?

– Крестик?

Катя недоуменно захлопала глазами.

– Ну да! Ты же почти никогда не снимаешь цепочку!

Что верно, то верно. Катины родители не были религиозными, но в Бога верили. Что Катя от них и переняла. Ее крестили, и она постоянно носила дорогой золотой крестик. Почти постоянно. Она не надевала его только на пляж. Я всегда смеялась над этой ее привычкой. Мои родные и близкие не были ни религиозными, ни верующими. Меня вообще воспитывали очень своеобразно, прививая желание в первую очередь думать, а во вторую уже следовать чужим мыслям и словам. Те же заповеди. Не укради, не солги, не убей… Они хороши, но всегда ли они хороши? Или это просто придумали люди, которые боялись взять на себя ответственность?! Ведь очень просто сказать: «Бог велел прощать и возлюблять». Очень. Гораздо сложнее принять сложное решение.

– Юлька! Я вспомнила!

– Что ты вспомнила? – Катя оторвала меня от моих мыслей, и я немного разозлилась.

– Точно! Вчера я надела свою бирюзовую кофту. Помнишь, ту, без плеч!

Кофту я помнила. Если ее можно было так назвать. Просто возьмите кусок ярко-голубой материи, оберните его полосой от талии и чуть повыше сосков, а потом подвесьте его на петлю, на шею – вот оно и будет. Конечно, крестик пришлось снять. С такими майками на шее ничего не носят. Хотя у нас сейчас все носят, но Катька – девушка с хорошим вкусом и точно знает, что обвесившись золотом, можно стать только вульгарнее. Это Наташа может на себя по три цепочки, два браслета и пять колец нацепить. А Катька – нет. Что пристойно быку, то вульгарно Юпитеру.

– А крестик оставила дома?

– Да. Надела я его только после душа! И тогда… точно! Вот тогда-то я все и вспомнила! Юлька, что со мной происходит?!

Хороший вопрос. Вот бы еще получить такой же хороший ответ!