– Да, – призналась я. Болит все. Голова, руки, спина, ребра. Даже думать больно.

Он кивнул, будто ожидал услышать такой ответ.

– Ты все правильно поняла. Вы с друзьями попали в аварию. С ними все хорошо, если хочешь знать.

Я нахмурилась, чувствуя странное беспокойство. Может, я ждала, что слова доктора всколыхнут что-то в моей душе. Однако ничего не произошло.

– С уверенностью говорю тебе, через неделю-другую ты точно вернешься домой. Рана на голове быстро заживает, все кости целы, но есть сильные ушибы. Особенно пострадали ребра с левой стороны. Твои друзья отделались синяками и испугом, а вот ты вылетела через окно, потому что не была пристегнута, и получила различные порезы и черепно-мозговую травму. Это вызвало отек.

Сбитая с толку, я смотрела то на родителей, то на доктора Альвареса.

– Проще говоря, твои друзья заработали алкогольное опьянение, набили несколько шишек и после обследования в больнице разъехались по домам. А ты получила очень тяжелую травму, давшую отек на мозг. Внутричерепное давление было до опасного высоким. Это привело к кровоизлиянию в мозг. Его размеры удалось выяснить только при помощи компьютерной томографии. Мы провели трепанацию черепа – проделали у тебя в голове отверстие, остановили кровотечение и откачали жидкость. Благодаря этому внутричерепное давление снизилось и быстро нормализовалось. Повязку сняли, а через несколько дней убрали скобы. Твое самочувствие позволило перевезти тебя из реанимации сюда. В ближайшие недели лучше воздержись от физической активности, особенно подразумевающей высокую нагрузку или представляющей опасность для себя. Сильный стресс тоже противопоказан. Операция прошла без осложнений, однако…

Он замялся. Почему?

– Учитывая тяжесть и особенность травмы, было решено ввести тебя в искусственную кому. Постепенно уменьшали дозу препарата и в конце концов совершенно его исключили. Ввиду обстоятельств можно сказать, что тебе невероятно повезло.

После этих слов мама снова тихо заплакала. Тон у врача такой, будто он рассказывал, что голубой цвет ему нравится больше красного. Лаконично. Бесстрастно. Буднично.

– Мне в голове просверлили дырку?

Из всего сказанного врачом я запомнила только это. Открыв рот, я прерывисто дышала. Меня бросило в жар. Это шок?

– Все в порядке. Все отлично зажило. Надеюсь, скоро ты снова станешь прежней.

Надеюсь… Надеюсь, он не ошибается.

– Искусственная кома? – пролепетала я. – Это было необходимо? И неопасно? Сколько я здесь лежу?

– С аварии прошло полмесяца. Я уже объяснил твоим родителям, что решение ввести кого-либо в искусственную кому хорошо обдумывается. Мы, врачи, никогда не принимаем его без причины. В твоем случае данная мера облегчила лечение после операции. Можно сказать, твой мозг перевели в спящий режим, и это было очень важно. Снизился риск необратимого повреждения, и в то же это время способствовало выздоровлению, потому что ты почти не двигалась. Основные функции твоего тела не работали. Не было волнения и боли. Согласись, несмотря на медикаменты, ты не чувствуешь слабости.

«Не правда ли?» – сквозило в его словах. Он прав, поэтому я кивнула, стиснув зубы. Было все еще больно, а затекшие руки и ноги стали слишком чувствительными.

Доктор Альварес взял меня за руку и загнул мои пальцы:

– Чувствуешь?

Я снова кивнула.

– Хорошо. Просто отлично.

Затем он подошел к изножью кровати, откинул одеяло и коснулся правой ноги – на левой спала Лу. Он щекотно провел по ступне колпачком ручки, и я дернулась.

– Вижу, здесь ты тоже чувствуешь. С речью проблем не возникало, верно?

– Нет. Говорить мне не сложно.

– Хочу еще раз подчеркнуть, что, по нашему мнению, операция прошла успешно. Пока мы не столкнулись ни с одним свидетельством обратного. Скажи еще кое-что: ты помнишь дату рождения?

Неожиданный вопрос доктора Альвареса заставил меня насторожиться.