Жизнь, которую мы потеряли - Аллен Эскенс (2019)

Вид у миссис Лорнгрен стал озабоченным. У нее явно не было выбора. В «Хиллвью» Карл был не заключенным, а постояльцем с полным правом принимать посетителей, как и у всех остальных. Убрав руки с груди, миссис Лорнгрен положила их на разделяющую нас стойку администратора:

– Тогда я должна спросить его, захочет ли он принять посетителя. За те несколько месяцев, что он находится в нашем заведении, его посещали только один раз.

– А можно мне самому поговорить с Карлом? Вдруг мне удастся…

– С мистером Айверсоном, – поправила меня миссис Лорнгрен, чтобы напомнить, кто здесь главный.

– Конечно. – Я виновато пожал плечами. – Тогда я смог бы объяснить мистеру Айверсону суть своего задания, и, возможно… – (В этот самый момент мою речь прервала электронная трель моего сотового.) – Извините, – произнес я, – мне казалось, я его выключил. – У меня покраснели уши, когда, вытащив из кармана телефон, я увидел мамин номер. – Прошу прощения. – Я повернулся к Джанет и миссис Лорнгрен спиной для создания видимости некоей приватности. – Мама, я сейчас не могу говорить, я…

– Джои, ты должен приехать и забрать меня. – У мамы заплетался язык, слова сливались воедино, отчего ее пьяную речь было весьма трудно разобрать.

– Мама, я должен…

– Они надели на меня чертовы наручники!

– Что? Кто…

– Джои, меня, на хрен, арестовали… эти… говнюки! Я собираюсь подать на них в суд. Мне дали самого дерьмового адвоката, мать его так! – Потом она принялась кричать на кого-то стоящего рядом: – Ты слышишь меня, говнюк! Мне нужен номер твоего жетона! Я оставлю тебя без работы!

– Мама, ты где? – Я говорил громко и разборчиво, стараясь привлечь мамино внимание.

– Джои, на меня надели наручники!

– А там есть офицер? Я могу с ним поговорить? – спросил я.

Проигнорировав мой вопрос, она принялась перескакивать с одной нечетко оформленной мысли на другую:

– Если бы ты меня любил, то приехал бы и забрал меня отсюда. Ё-моё, я как-никак твоя мать, черт подери! Они надели наручники… Оторви свою задницу… Ты никогда меня не любил. Я не… я не… Лучше бы я перерезала себе вены. Меня никто не любит. Я ведь уже была почти дома… Я их засужу.

– Хорошо, мама, – сдался я. – Я приеду и тебя заберу, но сперва мне нужно поговорить с копом.

– Ты имеешь в виду мистера Говнюка?

– Да, мама, мистера Говнюка. Мне нужно поговорить с мистером Говнюком. Просто дай ему на секундочку телефон, а потом я приеду и тебя заберу.

– Отлично, – согласилась она. – Вот, Говнюк, Джои хочет с тобой потолковать.

– Мисс Нельсон, – вмешался в разговор полицейский. – Вам дали возможность связаться с адвокатом, а вовсе не с сыном.

– Эй, офицер Говнюк, Джои хочет с тобой потолковать.

Полицейский тяжело вздохнул:

– Вы сказали, что хотите поговорить с адвокатом. Вам положен только звонок адвокату.

– Офицер Говнюк не хочет с тобой говорить! – взвыла мама.

– Мама, передай ему, я сказал «пожалуйста».

– Джои, ты должен…

– Черт побери, мама! – Я сорвался на крик. – Передай ему, я сказал «пожалуйста».

Затянувшееся молчание, а потом, воскликнув «отлично!», мама повернула телефон в другую сторону, так что я уже почти не слышал.

– Джои говорит: «пожалуйста».

Последовала длинная пауза, но потом полицейский все же взял трубку:

– Алло.

Я говорил быстро, но спокойно:

– Офицер, я очень сожалею по поводу случившегося, но мой брат – аутист. Он живет с нашей мамой. И я должен знать, отпустят ли ее сегодня. Потому что в противном случае мне придется позаботиться о брате.