— Ну, тогда дайте мне положить пару или тройку из них, и тогда я…

— Тогда вы будете распаковывать чемодан, господин лейтенант.

Трэггу стало очень неловко, когда он внезапно осознал вставшую перед ним дилемму.

— Таким образом, теперь становится ясно, что те вещи, которые оказались на комоде, были вынуты из чемодана стопкой, которой они лежали в нем, а затем оставлены на комоде, — продолжал Мейсон. — Не так ли, господин лейтенант?

— Я не знаю, точно ли они подходили под размеры чемодана.

— Но вы же сами это утверждали.

— Мне так показалось.

— Края были ровными и одинаковыми? Стопка прямоугольной?

— С трех сторон.

— Попытайтесь сложить стопку таким образом, чтобы края составляли точный прямоугольник, когда вам как образец не помогает чемодан или какая-нибудь коробка.

— Хорошо, вы выиграли, — устало признал Трэгг. — Она распаковывала вещи. Она взяла одну стопку из чемодана и положила на комод.

— Вот именно, — подтвердил Мейсон. — Вы ошиблись, когда утверждали, что она упаковывала вещи в то время, когда ее убили. Вы имели в виду, что она их распаковывала, не так ли?

— Я все равно не думаю, что она их распаковывала, — ответил Трэгг.

— Вы можете объяснить доказательства как-нибудь по-другому?

— Хорошо. Я снимаю свои показания насчет того, что она упаковывала вещи в момент смерти.

— Спасибо, господин лейтенант, — поблагодарил Мейсон. — Теперь рассказ обвиняемой не кажется таким уж неправдоподобным. Мисс Килинг могла предложить поиграть в теннис.

— Она бы не стала принимать ванну перед тем, как идти на корт.

— А разве вы не находили в корзине для грязного белья порванный верх спортивной формы с чернильными пятнами?

— Находили.

— Предположим, что в квартиру кто-то зашел уже после того, как мисс Килинг надела на себя спортивную форму, и этот человек полил ее чернилами и порвал форму, а мисс Килинг заперлась в ванной и ждала, пока не уйдет нападавший. Тогда разумно предположить, что она сняла с себя разорванный костюм и приняла ванну, чтобы смыть следы чернил, оставшиеся на коже. Я прав?

— О, конечно, — саркастически заметил Трэгг. — Продолжайте. Вы можете придумать объяснение любой ситуации, конечно, при условии признания таких невероятных вещей. Попробуйте доказать, что кто-то заходил к ней и поливал ее чернилами.

— Я думаю, что сделаю это. Спасибо, господин лейтенант.

— Это все, мистер Трэгг, — подтвердит Гановер.

— Я считаю, что в связи с тем, что мистер Эндикотт хочет получить свой чек назад, суду следует взять двадцатиминутный перерыв, пока секретарь делает фотостат, — заявил судья Осборн. — После этого он будет приобщен к делу в качестве вещественного доказательства, как пример почерка усопшей.

Судья Осборн ушел в свой кабинет. Газетные репортеры, почувствовавшие, что еще одна фотография привлечет внимание их читателей, окружили смущенного лейтенанта Трэгга и защелкали камерами, уговаривая его снова взять в руки предметы женского туалета и попытаться уложить их в форме прямоугольника.

Когда Пол Дрейк встал со своего места в зале суда, откуда следил за развитием событий, Мейсон встретился с ним глазами.

Улыбаясь, Пол подошел к адвокату.

— Ты заставил моих ребят побегать, Перри.

На лице Мейсона было заметно большое нервное напряжение.

— Быстро, Пол, — тихо сказал Мейсон. — Мне нужно, чтобы ты провернул одно дельце.

— Что требуется?

— Нам приходится анализировать самые простые факты. Роза Килинг упаковала вещи, чтобы куда-то уехать, и вдруг она стала их распаковывать по какой-то неизвестной причине. Она дала Ральфу Эндикотту чек на тысячу долларов. Написав Марлин Марлоу, что ее мать — мошенница и что завещание недействительно, она внезапно стала дружелюбной и захотела поиграть в теннис с Марлин. Какие-нибудь идеи у тебя появляются?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Дрейк.