Ченс не ошибся с выбором. Ужи прошёл великолепно. Я не узнавала в этом серьёзном, роскошном мужчине прoказника Ченса, того самого Прекрасного Подонка… Он не позволял себе вольностей и отпускал намного меньше грязных словечек.

Мы ели и пили вино, танцевали под медленную музыку.

– Ты планируешь задержаться здесь, Эмилия?

– Нет. Я здесь только ради Мигеля. И как только закончится разбирательство, я вернусь. Офицер полиции заверил меня, что я спокойно могу это сделать…

– Хорошо… – его губы находились близко от моего уха. И я плавилась от жара его дыхания. – Уедем вместе. Я не хочу оставлять тебя одну.Твой брат пойдёт на поправку. Ему не будут предъявлять обвинения, сама знаешь в чём. Мерзавец замолвил словечко за него. Если у Мигеля есть голова на плечах, он согласится на предложение зарабатывать честным путём.

– Спасибо, Ченс! – я поцеловала его в щёку.

Я дико желала его сейчас. Он просто танцевал со мной. Егo ладони лежали на моей талии. Он не позволял себе вольностей. А ягорела от страсти. Я чувствовала, что у меня в трусиках неприлично мокро и одиноко. Хочу почувствовать его руку там, у себя на складочках.

Но Ченс решил быть благоразумным и целомудренным. Он поцеловал меня в лоб, пожелав спокойной ночи, и ушёл к себе в номер.

Я закрыла за ним дверь номера. Я не могла найти себе места. Потому что признание Ченса там, на автомобильной трассе изменило всё. Теперь я просто не могла смотреть на него как на прежнего Ченса Кроули.

Ченс стал для меня кем-то большим, чем прoсто один из «Игроков». Он стал воистину Прекрасным Подонком для меня. И я вдруг подумала, что хочу татуировку с его именем. В память о самом сумасшедшем месяце и о самом прекрасном мужчине в моей жизни.

Ченс…

Я мысленно протянула его имя. И поняла, что я скучаю. Уже скучаю. Мы только расстались пoсле ужина в ресторане. Моё тело еще не остыло после танца с этим невероятным мужчинoй, а я уже дико и безумно скучаю. Я очень хочу его. Я так его хочу, что боюсь спустить трусики и увидеть в них самое настoящее наводнение.

И я не знаю, как сказать об этом ЕМУ. Я не боюсь показаться озабоченной. Я просто не знаю, как сказать ему об этом так, чтобы это не звучало пошло.

Я вдруг начала бояться: не подумает ли он, что я таким образом просто хочу отблагодарить его за всё…

Томление в трусиках было невыносимым. Я легла на кровать и развела ножки в стороны. Я закрыла глаза, и опустила пальчики вниз. Мысленно я продолжала наш разговор и танец. Я представляла, как он целует меня. Просто держит в объятиях и целует. Не говорит пошлостей, не провоцирует. Целует глубоко и очень нежно…

О да-а-а-а!..

Я провела пальцами по кружеву трусиков. Я пробежалась пальчиками по особо чувствительным местечкам прежде, чем просунуть пальцы под кружево. Клитор налился просто от мысли о Ченсе.

О да!.. Я уже поняла, что завелась не на шутку. И мне хватит нескольких движений, чтобы кончить. Два пальца медленно двигались по кругу, массируя. Я представила, что это рука Ченса, и быстро усилила нажим, найдя нужный ритм.

Я поняла, что не успокоюсь, пока не кончу. Иначе я буду смотреть на Ченса как голодная самка. Мне нужно разрядить себя хотя бы немного. Отношения между нами такие хрупкие сейчас, что я не хочу портить их сексом…

Но боже, как я его хочу…

Я приподняла попку и стянула трусики по бёдрам. Я провела пальцами по складочкам и громко застонала, почувствовав, какие они влажные. Провела по мокрой киске двумя пальцами, растёрла дырочку по кругу и ввела пальчики, принявшись двигать ими внутри себя. Бёдра сами подмахивали навстречу пальцам. Спина выгибалась дугой, я громко стонала, насаживаясь на сoбственные пальцы, и...

Перед закрытыми глазами был Ченс… Прекрасный Подонок… Жутко аморальный и такoй невыносимый, упpямый и властный!