— Я — Саша, новый секретарь нового менеджера. Спасите меня, пожалуйста, Гена! Это мой первый рабочий день. И очень может быть, что последний. Ведь вы же такой, как мне сказали, замечательный специалист!

Гена приосанился, и выражение лица его изменилось.

— Да? А кто сказал?

— Буквально каждый, у кого я справлялась. Говорят, что никто, кроме вас, в считанные минуты не справится со сплит-системой! А у вас золотые руки…

— Ну, давайте посмотрим, что там стряслось, — сдался Гена.

В тот момент, когда агрегат подмигнул нам зелёной лампочкой и довольно заурчал, распространяя в духоту блаженный холод, в кабинет вошел мой новый босс.

— Что за столпотворение в моём офисе? — с напором спросил он.

Я улыбнулась так уверенно, как это только могло выйти сейчас, и произнесла:

— Была небольшая проблема. Она устранена. Ничто больше не помешает вам начать работу в комфортной обстановке.

Гена быстро ретировался при виде американца. А последний критически взглянул на меня, явно узнав:

— А ты что тут делаешь, балерина?

— Полагаю, вы — Джек Рэндалл, а я ваш секретарь, Александра Лозанина. Сегодня — тоже мой первый день работы в компании.

— Ясно. Зачем здесь второй стол?

— Это мой. Сказали, что пока мы будем располагаться с вами вместе… — мой пионерский пыл подугас при виде проступающего красными пятнами негодования на лице нового босса.

— Вместе, значит?

— Да. Что-то не так?

Он не ответил, пройдясь по просторному, почти пустому кабинету, в котором, на мой взгляд, вполне можно было играть в мини-футбол и уместить десять столов, а не два. Джек Рэндалл, поджав губы, промерял шагами пространство. Остановился рядом со мной.

И только сейчас я поняла, насколько он огромен. Учитывая атлетический разворот плеч, накачанные руки, мощную шею и рельефную грудь, выпирающую из-под белой рубашки, и мой детский рост и небольшой вес, смотрелись мы рядом, как медведь и котенок. Вопиюще не сочетаемо. По крайней мере, ощутила я себя приблизительно так. Жуть, как неловко… Уж очень давили на меня его размеры. Более того, показалось, что он занял собой весь этот огромный кабинет, и мне тут места нет. Кажется, именно это читалось в его глазах. Но он пока молчал.

Стало страшно. Я запаниковала, чувствуя себя самозванкой, занявшей не по праву чужую должность. Но позволила страху расплескаться лишь на пару секунд. В другую я подумала, что мосты сожжены, я уволилась поспешно и в чём-то некрасиво, редактор обиделся, обратно не возьмёт, да я и не хочу! Потому что не имею права отступать! Мне надо платить за квартиру, за мамины лекарства, в конце концов, за еду! Потому я собралась и сказала как можно более решительно, хотя вышло несколько пискляво:

— Надеюсь, мы с вами сработаемся. Я выясню, как можно решить проблему с кабинетом. Компьютеры подключены к системе. Вот ваш пароль. Вот ключ от номера в гостинице, там всё готово. Девочки-горничные предоставят вам всё, что пожелаете. Вы можете отдохнуть с дороги. Вот ручки, бумага, папки, файлы. Хотите кофе?

— Американо. Двойной. Без сахара, — бросил он и хлопнул меня по плечу. Я почувствовала, что врастаю в ковролин.

Ну, и ладно, хоть корнями прорасту. Но не уволюсь. Уже нет никаких сил жить в нищете!

Джек Рэндалл сел за стол, опробовал кресло и так, и эдак, словно гоночную машину. Скривился при виде клавиатуры. Что ж… Я и так выдрала самую классную, буквально зубами на складе. Постучал пальцами по клавишам и взглянул на меня недовольно.

— Где мой кофе?

И я понеслась. Сначала за кофе. Потом в отдел продаж за отчётами. Потом в маркетинг — туда, где обитал красавец Кирилл, на мгновение позволив голове закружиться. Потом в снабжение и в бухгалтерию. Каждый раз пытаясь разгадать, а затем объяснить новым коллегам, что, собственно, нужно моему боссу.

— Подождите. Нет данных. Придите чуть позже. Почему мы должны вам давать эту информацию? Кто вы такая? — слышалось я ответ.