Девушка оглянулась на смутно различимую в тумане громаду острова Хой, его склоны и скалистые берега. И вдруг наверху, на скалах, заметила силуэты островитян. Даже угадала в одном из них своего брата Магнуса. Противный мальчишка, однако сейчас у Мойры возникло желание помахать ему напоследок рукой. Но она этого не сделала. Она поняла, что ее братишка, который привел с собой ватагу парней и ребятишек, прибыл не попрощаться. В одном рослом островитянине Мойра узнала своего местного ухажера, задиристого Бранда. У него, как и у остальных, в руках были камни, и они стали швырять их в сторону отплывающего корабля. Расстояние было таково, что вряд ли они смогли бы нанести урон, но сами их действия были проявлением неприязни и презрения. Не к шотландцам, нет, а к ней, Мойре, которая предпочла им чужака.

Гектор Рой тоже заметил швыряющих камни парней с Хоя. Он что-то сказал своим клансменам, и один из них наложил стрелу на тетиву. Но Мойра схватила его за руки, посмотрела умоляюще и отрицательно помотала головой. Нет, не надо стрелять. Не надо причинять зло тем, кто не может навредить им. И не может навредить ей. Ибо она уже не фейри с острова Хой. Отныне она с шотландцами Маккензи.

Гектор Рой отдал приказ своему человеку отложить лук. Мойра повернулась к вождю и послала ему лукавый взгляд из-под длинных ресниц. Несмотря на свою юность и кажущуюся невинность, она знала, как действует на мужчин такая уловка — они замирали, словно у них перехватывало дыхание. Замер и шотландец Маккензи. А девушка взяла его большую руку и поднесла к губам.

— Отныне я ваша, Гектор Рой. И вы не пожалеете, что наши судьбы пересеклись. Клянусь вам всеми духами этих мест!

Его серые ледяные глаза увлажнились от нахлынувших чувств. Он скинул с себя меховую накидку и укутал ею плечи своей фейри. Обнял ее властно и бережно. Они уплывали.

Глава 1

Почти брат

В первый день 1513 года от Рождества Христова все семейство графа Нортумберленда собралось на праздничный обед в великолепном замке Варкворт.

Как и полагается в рождественские дни, стены пиршественного зала были богато украшены гирляндами темного остролиста с ярко-алыми ягодами, под аркой входа висела традиционная омела, а по центру под сводом красовалась огромная золоченая звезда — она будет мерцать там всю неделю до Крещения. Чудесно! И сам новогодний воздух так дивно пахнет корицей и можжевельником и лишь слегка дымом от огня в каминах. А тяга в каминах зала Варкворт великолепная — ни следов копоти, ни дымных завитков над головами пирующих.

Сам граф Нортумберленд, Генри Элджернон Перси, восседал во главе высокого пиршественного стола и почти с удовольствием наблюдал, как целая вереница слуг в ливреях со знаками его дома вносит все новые и новые изысканные блюда, расставляя их перед гостями. Положенную круговую чашу уже выпили с пожеланиями всяческого добра друг другу в новом году, и теперь домочадцы и гости милорда Перси вкушали яства, приготовленные поварами Варкворта. На длинных блюдах покоились украшенные перьями зажаренные фазаны, начиненные сладкими каштанами, ягненок под имбирным соусом, зарумяненные цыплята, нежная парная оленина в подливе — милорд Перси сам охотился на этого оленя в преддверии новогоднего пира. И никакой рыбы, слава тебе Господи! Рыба всем надоела еще в дни предрождественского поста, и из рыбных блюд на столах было только нежнейшее пюре из трески, какое так любит супруга графа, леди Кэтрин.