Воздушные - Боброва Екатерина Александровна (2014)

— Сам все знаешь, — хмыкнул собеседник, — В каждом подобном случае я вижу ее и каждый раз боюсь снова потерять. Ты слишком торопишься.

— Не твое дело, Льюис — отрезал Креостарх, — тебе ли не знать, сколько лет я провел в одиночестве, пытаясь забыть твою дочь. Дай мне этот шанс.

И он требовательно взглянул на Льюиса.

— С ней все будет в порядке, — устало опустив голову, отозвался Льюис, — по крайней мере, физически. Но я бы на твоем месте, побеспокоился о ее рассудке. Провести обряд Шеерданя без подготовки — это же чистое безумие.

— Я ни о чем не жалею. Пойми, она нужна нашему клану.

— Но я не понимаю, зачем тебе человек, пусть и симпатичный, но таких внизу полным — полно.

В ответ Креостарх только многозначительно усмехнулся и, шевельнув пальцами, отключил защиту одетого на руку девушки браслета.

— Проверишь ее еще раз? — предложил он.

Льюис, пожав плечами, провел рукой над девушкой, потом наклонившись втянул носом воздух и в задумчивости откинулся на спинку кресла.

— Ты безумец, — спокойно констатировал Льюис, — ты не сможешь прятать ее вечно, а как только Решуа ее засекут, она будет потеряна для нас навсегда.

— Нет, — в спокойном тоне Креостарха угадывалась едва сдерживаемая ярость, — как только мы будем готовы, я объявлю ее Астианой клана.

— Ты вдвойне безумец, — покачал головой Льюис, — она тебе этого никогда не простит. Столько лет ждала твоего выбора, а ты предпочтешь другую?

— Я ей ничего не обещал, — и Креостарх в ярости вылетел из каюты, не забыв перед уходом, восстановить защиту на девушке.

Льюис грустно покачал головой. Еще раз проверил состояние девушки. Зеленая мазь на ее спине постепенно исчезала, обнажая розовую нежную кожу и только в области лопаток все еще багровели два продолговатых следа.

Пробуждение было мучительным. Во рту все пересохло, голова раскалывалась, а тело затекло от неудобной позы. Ксения перевернулась на спину и тут же подскочила от взорвавшей ее тело боли. Прошипев все ругательства, которые мгновенно всплыли в ее памяти, она попыталась сесть. Тело не слушалось и упорно заваливалось на бок.

— Это что-же я такого вчера делала, что мне так плохо, — изумилась Ксения. Напрягла память. Память упорно не хотела напрягаться, подсовывая розовый туман вместо действительности.

— Ну и ладно, — обиделась на память Ксения и решила с ней больше не связываться, а поискать того, чье лицо мелькнуло последним в обрывке ее вчерашних воспоминаний. Очень уж настораживал тот бокал неизвестного напитка, после которого ее голова напоминала пустой шар, а тело отбивную котлету.

Сползти с кровати было целым подвигом, и Ксения воспрянула духом от такой победы. Следующим шагом было облачения в местную одежду. Отсутствие женщин на корабле сказывалось на ее гардеробе и выбора в одежде ей не предоставляли. Безликая серая просторная туника и такие же штаны, которые она вынуждена была подвязывать витой веревочкой. Правда ткань напоминала земной шелк и приятно льнула к телу.

После мучительной для нее сейчас процедуры облачения, Ксения была готова сдаться и лечь обратно в постель, но природное упрямство вытолкнули ее в коридор. Двери на всем корабле были непривычные — широкие из двух раздвигающихся в стороны створок. Страдальчески морщась и пошатываясь, Ксения поползла по коридору.