— Давай, Гемон с мужиками ждут в сторожке. Если попадем к ним, шансы разрушить чужие планы увеличиваются.

— Ага, только личины сменить нужно, — посоветовала я, — а то впоследствии вам этот маскарад припомнят и не раз. Тот же Гемон не откажется лишний раз позубоскалить.

— Согласен, — ответил Шерлос, возвращаясь в свой образ и сдирая красивое платье, под которым обнаружились штаны и теплый свитер для боевых вылазок. Подав мне брошь, — подержи, только осторожно. Вот как вы их носите? Кругом все стянуло, жмет, дышать нечем, а подол то и дело норовит под туфельку попасть, как не грохнулся на балу, совсем не понимаю. А туфли женские это вообще что-то страшное! Орудие пыток и вы на них не только стоите, но танцуете, а еще и бегаете? Сестренка, да вам памятник за такие муки ставить нужно, — все выговаривал брат, а Тамила стояла и насмешливо рассматривала его.

Приведя себя в порядок Шерлос забрал брошь и читая заклинание осторожно придерживал, а затем опустил на дно перехода. Брошь стала видоизменяться, увеличиваться в размерах и мгновение, передо мной стоял Гвен Лангедок, одетый тоже в теплую боевую форму.

— Вот и я, скучали по мне? — хмыкнул он и улыбнулся, — не переживай, Видана, справимся. Взрослые маги операцию планировали, и я даже не сомневаюсь они все учли. Да, Вида, на мне вещи для тебя. Скидывай свое платье и туфли. И давайте эти красивые тряпки в мешок.

Упрашивать меня долго не нужно. Сбросив туфли, натянула теплые штаны, намотала портянки и сунула ноги в меховые сапоги на войлочной подошве. Стянув платье, юноши отвернулись, надела фланелевую фуфайку, а поверх нее толстый свитер. Мы его называем бронебойным, он настолько плотный и теплый, что замочить для стирки его еще нужно постараться и вязаный шлем с прорезями для глаз.

— Алистер, — Шерлос аккуратно отцепил летучую мышь с его платья, — возвращайся, брат.

Алистер быстро скинул с себя платье и вернув свой облик, забрал летучую мышь.

— Малыш, а может оставим все как есть? — спросил он у нее.

— Алистер, ты что творишь? — ахнула я, осознав кто у него в руках, — зачем ты взял Элизу с собой?

Мгновение и передо мной стояла тепло одетая сестренка, которую Алистер прижал к себе и оба смотрели на меня. Худенькая, двенадцатилетняя девчонка, на которой была зимняя форма боевого факультета, ее Алистер как раз на первом курсе и носил, на свитере были пришиты его инициалы и через глазницы шлема на меня смотрели не по возрасту серьезные глаза. Вот только увидев их я поняла что это значит. Глаза Элиза разительно контрастировали с ее нежным возрастом, в них читалась недетская мудрость и какая-то затаенная печаль.

— Видана, понимаешь тут пакость какая, — сказал Шерлос, — проклятие снять не удается. В общем, если погибнет Алистер, а Элиза останется жить, проклятие начинает действовать. Случись что с Элизой, а Алистер жив, проклятие начинает действовать. Очень изощренная форма мести. Папа сказал, на допросе выяснили, ее предложила лорду Баррену именно леди Амилен Зархак. Дотянуться до Тримеера им не удалось. Андреаса Галена изуродовали так, что были уверены, он последний представитель своего рода и долго не протянет, руки на себя наложит. Тогда решили ударить по Ольгерду Тримееру уничтожением его любимого друга Артура Эрмитаса и всего их рода. И это должно было произойти через столько лет, что ни один человек не сумел бы связать уничтожение рода Эрмитасов и нападение на адептов.

— Мы не хотели тебе говорить, — сказал Алистер, — оно не подействует только в двух случаях, или мы вместе погибаем или, если доживем до брачного возраста Элизы, мы поженимся. Как видишь, вариантов — нет.

— Поэтому ты везде берешь Элизу с собой? — спросила я чувствуя как становится больно на сердце, а горло сжимает от горькой обиды за малышку.

— В Академии я рядом с Элизой потому что мне с ней интересно, а также могу и с уроками помочь, да и защитить, если что. Но сюда я не мог не лететь, — пояснил Алистер.