— Я не знаю, что мне делать, Дар. Я запуталась.

Брат не стал останавливаться, увел меня на огибающую парк аллею, и даже не обернулся, когда тени мергхандаров вытянулись поперек дорожки, словно преграждая нам путь.

— Что тебя беспокоит, сестренка?

— Торн.

— Торн? — Даргел нахмурился, невольно понизив голос.

— Ему не все равно, но ему… как бы все равно. Я не могу этого объяснить. Он даже ни разу не спросил меня, как я себя чувствую. Это же так просто, правда? Вот ты спросил. И Дораж Эмери тоже.

— Дораж Эмери?

— Шеф-повар. Он… ладно, неважно. В общем, я понимаю, что по сравнению с тем, что сейчас происходит мои чувства крайне незначительны, но мне от этого больно. Мне страшно, что так будет всегда. Мне страшно, что меня не останется… если я останусь.

Вот теперь Даргел остановился. Оглянулся, как будто не представлял, куда ему поставить стаканчик с кофе, и замер. Мергхандары остановились тоже. Спасибо что хоть в нескольких метрах, а не в непосредственной близости.

— Ты хочешь расторгнуть помолвку?

— Не знаю.

— Не знаешь?

— Нет. Я же говорю, я запуталась. А Торн молчит, он со мной вообще почти не разговаривает. Не считая того, когда ему нужно донести до меня официальную информацию.

— По-моему, — Даргел наклонился и все-таки поставил кофе прямо на дорожку, а после выпрямился и взял мою руку в свои, — вам нужно время. И тебе, и ему.

— А время что-нибудь решит?

— Время многое способно решить, Лали.

— Вот только у меня его нет.

— Разве нет?

— Время до праздника. Сколько его осталось? — Я закусила губу. — Он отменил кастинг, Дар.

— То есть как отменил?

— Вот так. После всего, что случилось… взял и отменил. Хотя когда он помог мне, когда он вернул мне надежду — после того, что случилось, я была просто… я не знала, как мне его благодарить, и…

Я замолчала. Потому что за «и» даже не представляла, что можно добавить. Кроме того, что я люблю его, но об этом я брату уже говорила.

— Хочешь, я с ним поговорю? — Даргел по-прежнему серьезно смотрел на меня. — Можно отправить тебя на кастинг, обеспечив охраной. Такой охраной, что к тебе никто не приблизится.

— Дело не в этом. — Я покачала головой. — Мне кажется, что это наказание. И эта мысль не дает мне покоя. Он действительно мог обеспечить мне такую охрану, что даже жюри стало бы дурно. Мог, но не захотел. Или решил меня наказать. За своеволие. За все, что я допустила.

— Ты серьезно так думаешь?

— Я не знаю, что думать, — повторила слова, сказанные с Рин.

— Вам надо поговорить, Лал.

Можно подумать, я сама этого не знаю.

— Как? Если он все время от меня закрывается.

— Он закрывается не от тебя, а от себя, сестренка. От того, что он чувствует.

— Ты это по собственному опыту говоришь?

— Разумеется. — Даргел улыбнулся. — Лично я всегда молчу, чтобы не наговорить лишнего. Спорим, ты тоже так делаешь? Поговори с ним. Еще раз. Уверен, что больше молчать он не будет.

— И сколько раз Мел нужно к тебе подойти, чтобы ты с ней заговорил после ссоры?

— Обычно это я к ней подхожу.

Я вскинула брови.

— Чаще всего. В девяносто девяти целых и куча девяток после запятой случаев.

— Мел с тобой повезло.

— Рад, что ты это понимаешь. Теперь осталось донести это до нее.

Я невольно улыбнулась.

— Наверняка она тоже это понимает.

Даргел хмыкнул.

— Будем надеяться.

Он снова обнял меня, защищая от ветра, взметнувшего по дорожке вихри колючих снежинок.

— Теперь у тебя будет кофе со вкусом зимнего парка.

— Ах, да. Кофе.

Даргел снова наклонился, поднял стаканчик. Отпил.

— Кстати, я привез твои вещи. То, что осталось. Ингрид их собрала.

Вещи! Значит, и комплект белья там же.