И вот она поднялась на борт самолета, летящего в Вашингтон. Все мужчины встали и галантно предложили ей свои места (кроме тех, что уже были затянуты ремнями безопасности). Но Джейн предпочла устроиться одна в салоне первого класса: она отдала недвусмысленное приказание, чтобы все пассажиры были перемещены в экономический класс, что сопровождалось тысячами извинений со стороны авиакомпании и обещанием компенсировать понесенный ущерб. Джейн необходимо было остаться в одиночестве, подумать о проблемах, с которыми наверняка придется столкнуться.

Командир самолета лично захотел поприветствовать Джейн, но та отказалась видеть даже его. Они попросила себе бокал холодной ратафии – что-то вроде шампанского, производимого на востоке Франции, в Лотарингии.

Самолет оторвался от земли. Джейн отхлебнула из бокала. Прикрыла божественные веки с длиннейшими черными ресницами и погрузилась в раздумья.

Уже настала ночь. Джейн отправила сообщение своему шефу, гласившее, что она скоро прибудет, и заказала роскошный номер в отеле «Джорджия».

«Все, чего я хочу, – это спокойной жизни для всех, – с горечью подумала она. – Ненавижу насилие и несправедливость! И всегда буду беспощадным врагом бандитов, наемников, террористов и прочих злоумышленников! Борьба не на жизнь, а на смерть!»

Джейн Спитфайр была шпионкой и работала на МРУ (Межведомственное разведывательное управление), которое так часто путают с другими разведслужбами, менее важными, но более известными (например, с ЦРУ – по созвучию). Итак, шпионка, но шпионка по убеждению. Она горела верой и поставила на службу родине свои природные качества: ум, красоту, ловкость, сообразительность, высокую культуру и сексуальность. Для нее шпионы были людьми, которые рискуют всем – больше, чем всем: жизнью! – ради своей страны.

«Я никогда не получу от своей родины публичного признания. Я не умру славной смертью. Гибель мою будут держать в секрете. Шпион может заработать тысячи, миллионы долларов, страховой полис на фантастическую сумму, может рассчитывать на какие угодно услуги… Но слава – нет, этого не будет никогда», – так с грустью размышляла Джейн.

Она также размышляла о словах шефа: тот предупредил, что речь идет о деле чрезвычайной важности – возможно, самом рискованном за всю ее карьеру. Это дело могли доверить только ей, и никому больше. «Безупречная», – назвал ее шеф. На самом деле это было не совсем так. Джейн с удовольствием вспоминала два своих самых блестящих успеха. Она состояла в той команде, которая свергла южновьетнамского диктатора Нго Динь Дьема, когда тот начал проводить собственную линию и стал неудобен Вашингтону. Из револьвера Джейн вылетела пуля, оборвавшая жизнь другого диктатора, Рафаэля Трухильо из Доминиканской Республики, когда тот сделался помехой для политики Госдепартамента. С очаровательной улыбкой она вспоминала, как, повинуясь ее приказу, бельгийские наемники замучили конголезского лидера Патриса Лумумбу. Джейн со вздохом припомнила то время, когда подчиненная ей группа спланировала и осуществила переворот против гватемальского президента Арбенса. А еще в памяти всплыли похищение и смерть чилийского генерала Шнайдера. Да, ее послужной список был превосходным и увесистым.

Она улыбнулась, подумав об этих победах, оказавших такую помощь ее родной стране. Затем нахмурила брови. Не всегда ей удавалось побеждать, не всегда опасные миссии завершались успешно. Джейн командовала одним из батальонов при высадке на Кубу и едва не попала в плен. Американский самолет спас ее в последнюю минуту. В Анголе ее планы также потерпели сокрушительную неудачу. А уж об Азии лучше не говорить….

Такова жизнь шпиона: взлеты и падения. Но в ее случае взлетов было больше – и потому-то начальники Джейн безгранично доверяли ей.