Рябцев вспомнил слова Билолова, когда во время визита опера в офис тот хвастался, чем занимается: «Торговля нефтепродуктами. Пару цистерн покупаешь в одном месте, отправляешь в другое, получаешь свой процент и едешь в третье место цеплять к составу другие цистерны. Все сделки за границей в основном»…

Бывший опер вспомнил и слова подполковника ФСБ Раскова о знаменитой и грозной группировке ИФ – Исламский фронт джихада – орудующей на Ближнем Востоке. «Под контролем террористов сейчас находится большое количество нефтяных месторождений. Они захватывают нефтяные скважины, после чего продают нефть по бросовым ценам на черный рынок», – сетовал чекист.

Рябцев также вспомнил вчерашние слова Головина, который по большому секрету шепнул приятелю, что за бандой ДТА в Подмосковье скрывался террористический лагерь, готовивший наемников для обкатки и дальнейшей отправки на Ближний Восток.

Рябцев почувствовал, что его голова идет кругом.

Он был уверен, что понял все. Билолов оставил преступный бизнес в Домодедово, потому что нашел гораздо более серьезный источник дохода. Продажа нефти террористов на черный рынок. Параллельно он предложил своим бизнес-партнерам дополнительные услуги. В Домодедово он знал очень многих. Банда появилась впервые именно здесь. Они еще не убивали водителей, но они уже существовали. А потом из-за рядовой жалобы бдительной старушки к ним пришел участковый Зубов…

Рябцев вспомнил, что говорили о Билолове, когда Рябцев еще работал в отделе угонов и был в курсе движений и новостей в криминальном мире. Билолов в то время становился в Домодедово серьезной силой. Поговаривали даже, что у него есть серьезные подвязки с кем-то из полицейского – тогда еще милицейского – начальства. Собственно, именно благодаря таким связям Билолов и умудрился устранить свидетеля прямо в камере СИЗО. И вот теперь это произошло снова. Тот же почерк. Тот же СИЗО. А значит, скорее всего, те же обстоятельства. А значит, догадка Рябцева про нефть, про Билолова – все это правда.

Связи в полиции… У Билолова были связи в полиции… С кем мог быть связан крупный городской авторитет? С кем-то из руководства. С кем?

Робко Рябцев подумал о Лопатине. Но тут же отмел эту мысль как бредовую.

Если бы он пообщался на эту тему с Бегиным, мысль не показалась Рябцеву такй бредовой. Но он не собирался говорить с Бегиным о прошлом. Бегин – больше не следователь. Рябцев – больше не опер…

И вообще. Все это осталось в прошлом. А им всем нужно перестать постоянно оглядываться назад и просто двигаться дальше.

Докурив, Рябцев отправил окурок в урну. А затем поднялся и неторопливо двинулся к метро.