— Садитесь. Как говорится, угощайтесь, чем бог послал.

Некоторое время прошло в молчании. Он добросовестно пил чай, а она едва пригубила и теперь просто держалась за чашку, как-будто не могла согреться.

— Послушайте… — она запнулась.

— Виктор, — подсказал он с едва скрываемой насмешкой. Ситуация действительно была странной. — А вас как зовут?

Немного поколебавшись, она все же ответила:

— Дарья.

Она просто произнесла свое имя, а ему жарко стало, словно у печки сидел. Как будто наваждение какое-то нашло. Виктор прекрасно видел, что смущает девушку, но заставить себя перестать разглядывать ее он не мог. Белоснежная, почти прозрачная кожа, и эта чуть вздернутая губа, как магнитом притягивали его. А еще обстановка в доме. Вся мебель была старинной, по-видимому, эта квартира вместе с мебелью достались в наследство от бабушки. Он как будто оказался на съемках какого-то фильма. Однако, Дарья прекрасно смотрелась среди этих вещей. Виктор был уверен, что если заглянуть в зал, там обязательно будет стоять пианино.

А еще он вдруг ясно понял сейчас, что вторгается в совершенно чужой ему мир, и что этого делать не надо, но он также понял, что встать и уйти просто не в состоянии…

— Послушайте, Виктор, может вы все-таки объясните цель своего позднего визита?

Он даже вздрогнул от неожиданности, настолько был погружен в свои мысли и был не готов к ее вопросу.

Обстановка обстановкой, но он то не из девятнадцатого века. Насмешливо посмотрел ей прямо в глаза, отчего она совсем смешалась и отвернулась.

— Сколько?

— Что? — Она снова посмотрела на него, уже с удивлением.

— Брось разыгрывать дурочку. Все ты поняла. За ночь сколько берешь?

— Вы сумасшедший?

Ее недоумение было искренним, но Виктора не так то просто было сбить с толку.

— Только не говори, что ты без всякого умысла надела то платье и накрасила губы, как сама знаешь кто. В таком виде только клиентов снимать. Так в чем дело?

Дарья невольно поднялась из-за стола. Она смотрела на Виктора если не с ужасом, то уж с полным недоумением точно.

— Убирайтесь сейчас же из моего дома, — произнесла она негромко, но твердо.

От ее отстраненности не осталось и следа. Ладони сжаты в кулак, глаза гневно сверкают. Дарья прошла к двери и для большей убедительности указала Виктору на выход.

— Убирайтесь, — повторила она вновь.

Но он только усмехнулся. Виктор привык играть по другим правилам и всех мерил по себе.

— Цену набиваешь. Ну что ж, это я понять могу. Только зря стараешься. Я и так не обижу. — С этими словами Виктор достал бумажник и кинул на стол пачку денег.

Дарья потеряла на какое то время дар речи. Но потом, придя в себя, она схватила деньги и, подойдя к окну, открыла форточку и бросила их на улицу. Она только и успела вновь развернуться к Виктору, когда он уже был около нее. Его руки не давали ей ни малейшего шанса. Виктор держал ее одной рукой за талию, а второй притянул голову и попытался поцеловать. Она отчаянно сопротивлялась, отворачивая голову. И все же ей удалось освободить одну руку. Звук пощечины, прозвучавший в тишине, отрезвил их обоих.

Тяжело дыша они смотрели друг другу в глаза, не в силах отвернуться. Он все еще удерживал ее, но не сильно, скорее по инерции. А она смотрела на его красное от пощечины лицо и не могла поверить, что сделала это. Никогда ничего подобного в ее жизни не было. Но и мужчин таких в ее жизни тоже не было.

Виктор отпустил ее и отступил на шаг. Алкоголь мгновенно выветрился.

— Простите.

Дарья пыталась унять мелкую дрожь, которая пронизывала все ее тело. Она скрестила руки на груди и опустила голову, не в силах произнести ни звука. Глаза помимо воли наполнились слезами. Она не могла до конца поверить в происходящее с ней. Может быть это кошмарный сон.

Виктор видел, как слезы градом потекли по ее лицу и тоже не мог поверить, что сделал это.