— Федералы везут Джована на суд в Бостон, — сказал Митчелл. — Для Гленмор-Парка, я бы сказал, слишком громко.

Танесса кивнула. Говорить о Джоване Стоуксе ей не хотелось.

— Ты спрашивала о том парне в лифте… — Митчелл осекся.

— Что с ним? — спросила Танесса, хотя уже знала ответ.

— Умер. Вчера. Спасти не смогли.

Танесса уставилась в пол.

— Эта профессия, Танесса… Она очень сильно аукается, ты ведь понимаешь?

— Я знаю, — резко ответила она.

И она это действительно, черт возьми, знала. В последнее время ею был пройден такой интенсивный курс, что куда уж знать лучше…

— Но, как бы то ни было… ты в ней реально хороша, — сказал Митчелл.

Танесса удивленно подняла глаза, встретив его пристальный взгляд. Брат не улыбался, его лицо было абсолютно серьезным.

— Правда?

Он кивнул.

— Боюсь, что так.

Танесса подалась вперед и порывисто его обняла.

— Спасибо, — шепнула она.

* * *

Зои терпеливо дожидалась на одном из двух стульев в голой комнате. Перед ней стоял белый стол, а дальше еще один стул. Комнату освещала яркая лампочка без абажура. Грязно-серые стены. Все вокруг отдавало безнадежностью и скукой, чего, собственно, и следовало ожидать в массачусетском исправительном учреждении.

Наконец охранник завел его внутрь и усадил перед ней. Он был одет в серую робу, одинаковую для всех заключенных. Небритый, глаза красные. Приятно глазу: тюремная жизнь для него, похоже, была не сахар.

— Это ты, — сказал Джован Стоукс.

— Я, — Зои кивнула.

— Чего ты хочешь?

Она пожала плечами.

— Да так, просто поговорить.

— О чем тут говорить? — мрачно усмехнулся он.

— Нас не представили друг другу должным образом. Я — Зои Бентли, криминальный психолог, — сказала она. — Я надеялась, что мы сможем поговорить.

— Для чего? — спросил Джован. — Чтобы использовать меня как учебное пособие? Да пошла ты…

Зои кивнула. Она ожидала этого. И знала, как с этим справиться.

— Всего один вопрос, — сказала она, вставая. — Как ты думаешь, чем это для тебя кончится?

Он туманно улыбнулся и промолчал.

— Мы в Массачусетсе, — сказала Бентли. — Смертной казни здесь нет. Тебе грозит пожизненный срок без права досрочного освобождения, и все свои дни до последнего ты проведешь в этих стенах, где тебе не для чего будет жить, не к чему стремиться, нечего… — Чуть усмехнувшись, она протянула слово: — Предвкуша-ать.

Улыбка истаяла с его лица.

— Может, ты думаешь, что сможешь покончить с собой? Позволь пообещать тебе одну вещь: я прикажу установить за тобой КСН — круглосуточное суицидальное наблюдение. Наложить на себя руки у тебя не будет ни единого шанса. Ни единого, Джован. Можешь даже не предвкушать этот момент. Единственное, что ты предвкушать все-таки сможешь, — это мои краткие визиты. А если будешь хорошо себя вести, то я могу даже приносить с собой что-нибудь вкусненькое, чтобы ты лакомился в моем присутствии.

В глазах убийцы стоял беспросветный ужас: мир его фантазий был растоптан.

— До свидания, Джован, — сказала Зои и направилась к выходу.

— Подожди! — сердито окликнул он.

Даже не приостановившись, она вышла, громыхнув за собой дверью.

— Ну постой! — донесся изнутри истошный крик. — Пожалуйста!

Тюрьму Зои покидала с улыбкой. Такая возможность выпадает раз в жизни. И Бентли планировала воспользоваться ею сполна.

Мысленно она уже предвкушала свой следующий визит.