Но я больше не такой. Отныне я не буду таким хитрым, лживым манипулятором. Я не позволю тьме греха и погоне за мешками с долларами овладеть мной. Я не позволю своим братьям сеять зло в мире. Всѐ это должно закончиться здесь и сейчас. И я уже точно знаю, что буду делать, и как дальше мы с Мэйси будем жить.

Поэтому, глубоко вздохнув, я снова благоговейно целую живот Мэйси, скользя руками по животу и прокладывая путь поцелуями вниз, к заветной сердцевине жены.

Черт, она уже мокрая, и, кажется, тоже хочет меня.

Мой член дѐргается, немного брызгая семенем.

— Ох! — стонет жена, отклоняясь немного назад, и закрывает глаза. — О боже, Тайлер!

И я рычу, довольный реакцией моей девочки Теперь у нас всѐ будет в порядке. Моѐ имя на еѐ губах, еѐ имя на моих. Мы вместе проложим наш путь. Потому что мы облажались, чертовски облажались в этой сумасшедшей ковбойской игре.

Но игра закончилась.

Настала настоящая жизнь… и настоящая любовь навсегда.

Эпилог

Мэйси

Год спустя…

— О, боже-е-е, — протяжно выдыхаю я, когда Тайлер медленно входит в меня.

— Мэйси, детка, — стонет он, качнувшись бѐдрами вперѐд.

Но вдруг раздаѐтся звуковой сигнал радионяни и на экране появляется изображение нашей маленькой принцессы Харлоу. Она пытается встать в своей кроватке и будит при этом своего брата, нашего маленького ковбоя Мэйсона. Он начинает дуть губки и плакать, отчаянно сотрясая маленькими кулачками воздух.

Я быстро отодвигаюсь от Тайлера, и его член выскальзывает из меня.

— О, чѐрт, — рычит ковбой и на его лице появляется маска агонии и экстаза. — Малышка!

Нахмурившись, я смотрю на него, торопливо накидывая на плечи шѐлковый халатик.

— Не злись, — ругаюсь я. — Если бы не малыши, вряд ли мы были бы сейчас вместе. Это Харлоу и Мэйсон заставили меня вернуться и… вновь довериться тебе. Ты прекрасно это знаешь.

Тайлер сжимает кулаки и ворчит.

— Ты права, детка. Я должен благодарить наших малышей каждый день за то, что мы снова вместе. Иначе ты всѐ ещѐ могла быть в Колорадо, а я бы медленно угасал тут один. Так что вперѐд, — продолжает он. — Иди и посмотри, чего хотят наши малыши, прежде чем я снова начну боготворить твоѐ умопомрачительное тело.

Я стреляю в Тайлера лукавой улыбкой.

— Будет сделано, любимый, — мурлыкаю я. — Не волнуйся.

И развернувшись, плавно иду к выходу из нашей супружеской спальни. Подойдя к двери, поворачиваю голову и, подмигнув ковбою, виляю бѐдрами.

Тайлер рычит, снедаемый желанием и закрывает глаза.

Да, большой мальчик, придѐтся тебе немного подождать меня!

* * *

С тех пор как я вернулась из Колорадо, наша жизнь кардинально изменилась. Раньше я была одинокой фермершей, пытающийся самостоятельно управлять фермой. Доила корову, ухаживала за огородом, и делала на ферме всѐ, работая в одиночку и стирая руки до крови.

Но теперь все по-другому. «Double H» процветает под грамотным управлением моего мужа. Тайлер точно знает, что делать и в этом году урожай был в два раза больше чем в прошлом.

Как и обещал ковбой, всѐ это принадлежит мне. Тайлер прямо заявил братьям, что мы никогда не продадим ферму и не сольѐм «Double H» с его семейной империей. Так что сейчас мы как на райском острове среди огромного промышленного предприятия, окружающего нас со всех сторон.

Но жизнь непредсказуема.

Потому что после ссоры Тайлера с семьѐй, мы были уверены, что он отныне будет для них аутсайдером, белой вороной, который отказался от семейных интересов из-за жены. Мы были готовы к тому, что никогда их больше не увидим, но Тайлер всѐ равно болезненно переживал разрыв с семьѐй. В конце концов, семья есть семья и родственников не выбирают.

Но ковбой тогда не позволил всей этой ситуации сбить меня с толку.