Она сознавала, что умерла Беа, и страдала по поводу ее смерти. Снова и снова перед ее глазами вставало искаженное застывшей гримасой боли когда-то прекрасное лицо несчастной.

Сознавала, что Коррин яростно пыталась отбить ее, уже совсем больную, у солдат, увозивших ее. Вспоминая, как Коррин кричала и дралась, Мэдди опасалась, что ее могли ранить или арестовать.

И еще Мэдди сознавала, что при всех обрушившихся на нее невзгодах ей отчаянно не хватало рядом Итана.

И вдруг ей показалось, что он появился здесь, будто она по волшебству вызвала его своими мыслями. Ясно представляя его рядом в течение довольно продолжительного времени, Мэдди вдруг показалось, что он опустился на колени. Оставаясь в своих мечтах, она почувствовала прикосновение его небритой щеки к шее, влагу, проступившую на его глазах, подушечки его пальцев на своем лбу.

Это казалось настолько реальным, что она попыталась открыть глаза и искоса взглянуть на происходящее, но даже тусклый свет отдавался резью в глазах. Она явно галлюцинировала, поскольку Итан никак не мог появиться в этой промозглой холерной палате.

– Сон? – прошептала она.

– Нет, Мэдди. – У него дрогнул голос. – Я здесь, с тобой.

О Боже, это был Итан, хотя выглядел сильно изменившимся. Лицо у него осунулось, глаза полыхали невиданным ранее огнем.

Но как он отважился последовать за ней сюда? Притом, что она все равно уже умирает? Зря он это сделал. Мэдди судорожно вздохнула:

– Тебе нужно… уйти.

– Без тебя не уйду. Я сейчас же заберу тебя отсюда.

– Уходи… пожалуйста. Они пристрелят тебя. Тебе сюда нельзя приходить.

– Пойми меня, – умоляюще обратился к ней Итан. – Я все еще твой муж и имею, черт побери, право даже умереть, спасая тебя.

«Нет, это точно не сон…»

Ее крутой Шотландец продолжал строить из себя героя и при этом ругался, как пьяный матрос.

– Но, Итан, я уми…

– Ты не умрешь! – Он прижал к груди ее голову. – Только ты держись!

– Думаю… уже слишком поздно, – прошептала Мэдди. Ухватив за подбородок, он повернул к себе ее лицо. Он был бледен. Горевшие лихорадочным огнем глаза сверлили ее.

– Это не так! Черт возьми, Мэдди Маккаррик, мы еще поживем вместе. Поверь мне. – Глаза у него были влажными, капельки слез дрожали на ресницах. – Девочка моя, я так сильно люблю тебя. Это не может кончиться вот так.

Его слова пролились бальзамом на душу Мэдди, и страх покинул ее. Начали проклевываться ростки надежды.

– Держись за меня. – Две руки бережно подхватили ее. Но куда и как они могут скрыться? – Просто оставайся со мной, Мэдди, девочка моя. – Она ощутила тепло и его запах, когда он, закутав в свое пальто, взял ее на руки. Постоянные стоны, наконец, прекратились, крики стихли.

Итан понес ее, ускоряя шаг, и Мэдди услышала крик одной из монахинь:

– Зараженным запрещено покидать пределы больницы!

– Мы за пределами больницы? – Мэдди снова приоткрыла глаза и обнаружила, что они выходят наружу, в ночь…

– Движение ей противопоказано, вы убиваете ее! – крикнула другая монахиня.

Но Итану так же хотелось вытащить ее на свободу, как Мэдди – покинуть это место. Она жутко боялась умереть здесь и быть сожженной вместе с кучей других тел.

Она услышала, как Итан сказал:

– Посторонись. – Оцепенев, она смотрела, как он достал пистолет и взвел курок. – Убью любого, кто встанет на моем пути. Причем сделаю это с удовольствием.

Потом… она ощутила дуновение прохладного ночного воздуха.

– Мы едем домой, девочка, – пробормотал он, наклонившись к ней.

Как только Итан вынес ее за порог этого адского узилища, сознание покинуло ее, и она провалилась в темноту.

Глава 45

Пока Итан обертывал тело Мэдди мокрой простыней, ему было слышно, как в соседней комнате Фиона тихо переговаривалась с врачами.

Прошло два дня с тех пор, как Итан привез сюда Мэдлин.