Сглотнула ком, понимая, что могу орать до хрипоты. Никто не придет. Оксана точно струсит, сделает вид, что глухая.

– Иди сюда, Полина, — его липкий взгляд опустился на мою грудь.

Желваки на лице Мещерякова заиграли, он облизнул губы, а я даже знать не хотела, что задумал этот упырь. Дернулась назад — безуспешно. И, наверное, пропала, если бы дверь за моей спиной не скрипнула.

Петр Алексеевич замер, не торопясь, правда, отпускать мои руки. Его зрачки расширились, на лице отразилось удивление, оно дымкой промчалось, растворившись в духоте летнего дня, а когда я услышала голос вошедшего, решила, что, наверное, умерла и попала в ад.

— Простите, я стучал, но мне никто не ответил, — сердце остановилось мое, ударившись гулко о ребра. Замерло. Мир вокруг помрачнел и сжался до размеров игольного ушка.

Этого просто не могло быть!

Глава 9. Алексей

Эти дни я мотался по городу, встречался с юристами и посвятил себя полностью работе. Пытался как-то загрузиться делами, чтобы меньше думать. Хотя, кого обманывал — непонятно. В каждом моем дне, в каждом движении присутствовали мысли о ней. Да в этом чертовом городе все напоминало о женщине, которая вырвала мое сердце. Забрала его, обещала, что будет беречь, а в итоге? Просто выбросила в яму.

Конечно, моя вина в том тоже была, наверное, я все сделал для того, чтобы она так поступила, но… Как забыть, как отпустить? Да я старался, старался, мать ее, целых пять лет пытался это сделать, находясь за несколько тысяч километров и ни к чему хорошему это не привело.

Квартира будто хранила ее аромат, стены, словно помнили каждую ее улыбку и слезы те, что она пролила в самый решающий день. Никогда себе, вероятно, этого не прощу, но и ей есть, за что извиниться, ай, ладно, пошло оно все…

Сейчас были другие времена и цели иные, потому требовался холодный расчет и мозг незашоренный ничем, а не тонны лирики.

Встреча с Мещеряковым переносилась. Его секретарь никак не могла толком указать час и день, потому я, наплевав на вежливость, поехал, когда заблагорассудилось.

Поднявшись на последний этаж, я заглянул в приемную — тишина. Девица в углу сидела, едва не побелев от страха, в глазах слезы застыли, а руки тряслись. Что у них тут происходило-то? Она даже внимания не обратила на мое присутствие рядом, а я-то считал себя неотразимым. Все, время мое, видимо, вышло. Пора на покой.

Навис над ней, засунув руку в карманы. Думал, сейчас она отомрет, поинтересуется, ага, как же.

— Простите, — кашлянул я, — кто-то умер или что?

Девчонка тут же встрепенулась, похоже, звук моего голоса явился для нее раздражителем. Уставилась испуганным взглядом на меня, не веря своим глазам. Поверь, детка, перед тобой настоящее золото, а не мужчина, так какого х… пардон. В общем, чего такое пренебрежение?!

— Ой, Вы же к Петру Алексеевичу? — мурлыкнула она, начиная перебирать документы.

Я лишь кивнул, следя за ее хаотичными действиями. Моя очаровательная улыбка, что ли так на нее повлияла, выбивая почву из-под стройных ножек девицы?!

— Конечно, я войду? — кивнул в ответ, покосившись на дверь.

Мещеряков точно был у себя, я на слух не жаловался, а из кабинета доносилось недовольное бурчание. Что здесь, черт возьми, творится?

— Я не знаю, — испуганно пискнула секретарь, закрывая ладошками лицо, — наверное, да. Мне страшно, обычно он орет, а сейчас так тихо, — сквозь слезы болтала она, а мне это нравилось все меньше и меньше.

Не стал тянуть время, направился к двери, а в следующий миг просто умер повторно.

Я же ее узнаю везде, даже если она решит шокировать публику и будет ходить лысой. Если станет немой, обратится в диковинную зверушку.

И почему этот урод лапает мою бывшую?!

Кровь вскипела мгновенно в венах, я сжал зубы, чтобы не выругаться вслух, не броситься на Мещерякова, чтобы разорвать его в клочья, уничтожив, убив.