Молча и не проронив ни слова, мы сели в мою машину, и всю дорогу Джун пытался связаться с Энн. Но телефон девушки в конце концов, отключился совсем. Я не знал, когда их станет искать полиция, но на этот вопрос ответил Джун.

— Они сказали, что начнут поиски не раньше чем через сорок восемь часов. Нет основания и улик, что их обеих похитили.

— Значит, он молчит, — я свернул у знакомой заправки, и пытался привести мысли в порядок, но это был не конец моей агонии.

Потому что весь город стоял на ушах. К моменту, как я набрал скорость и со свистом затормозил у толпы, которая пыталась своими силами погасить пожар в пансионате, здание пылало, как факел.

Пожарные видимо ещё были в пути, а местные не справятся с тем, что происходило вокруг.

Сандерс не просто уничтожал улики, он решил уничтожить само место, где они могли быть. Ведь Иззи могла оставить здесь всё, что угодно.

Я выбежал из машины и стал отпихивать всех с дороги, чтобы добраться до мужчин, которые из шлангов прикрепленных к брандспойту, поливали очаги огня и пытались сделать хоть что-то до приезда спасателей.

— Стойте! Стойте, молодой человек! Туда нельзя. Здание молельни может рухнуть в любой момент! Не ходите туда!

Меня схватила за рукав пожилая женщина и молящим взглядом смотрела так, словно хотела меня спасти.

— Щибаль!*(Бл…) — Джун встал рядом со мной и указал в сторону, где рядом с кучей пожилых людей сидел старик.

Пастор Абрахамс раскачивался со стороны в сторону, а несколько людей обрабатывали его ранение на голове.

Позади послышались сирены, а значит служба спасения уже приехала. Но я ждать не собирался. Если Грета внутри, то это конец.

Уже сейчас я видел, что деревянные перекрытия молельни трещали по швам. Смотрел на огонь, который поднимался столбом в ночное небо и слышал лишь стук своего сердца. Все звуки будто ушли на задний план, а картинка перед глазами стала медленной и леденящей всё внутри.

Нам Джун что-то пытался мне говорить, но всё чего я хотел — найти Грету. Поэтому вырвался сквозь толпу людей и пошел прямо к мужчинам, которые держали шланги.

— Парень, что ты делаешь? — пробасил один из них, когда я выхватил у него шланг и облил себя ледяной водой.

— Мин Хёк!!! Стой!!! — я наконец, расслышал крик Джуна, но не собирался останавливаться.

Я закрыл мокрым рукавом пальто лицо и стал подниматься по ступеням, которые вели ко входу в молельню.

Почему-то знал, что она там и что ждёт меня. Что она жива, и не посмеет меня покинуть в одиночестве никогда. Я верил в это, поэтому стал выбивать ногой двери, которые уже горели. Мне было наплевать на боль. Мне было наплевать на всё вокруг, и даже на то, что и сам мог погибнуть в этом пламени.

Однажды я уже потерял. Однажды я уже не смог спасти и оказался трусом, способным только на месть женщине. Но сейчас… Я не оставлю её в этом аду. Если Грета здесь, то я вытащу её чего бы мне это не стоило.

Наконец, дверь поддавалась, и как только я её открыл на меня повалила стена из огня.

— Мин Хёк!!! Стой!!! Чэбаль! *(Умоляю!)

Я повернулся и в последний раз посмотрел на друга, которого держали четверо мужиков, пока он рвался за мной.



А следом прямо между нами, на ступени, свалилась часть горящей крыши, и я буквально влетел внутрь помещения молельни из-за столба искр и дыма, который подняла упавшая, горящая древесина.

Мне было страшно. Я в ужасе смотрел на то, что вокруг только огонь. Яркий цвет пламени повсюду, а жар душил и заставлял дышать неглубоко и очень быстро. Так, словно, здесь совершенно не осталось воздуха. Всё выжег огонь.

И тогда я услышал это… Прямо за моей спиной прозвучал тихий голос. Он звал на помощь, и в нем я узнал самые ценные и родные звуки в своей жизни. Это был тихий всхлип Греты.