До отъезда оставались считанные дни, а папа всё никак не могу найти покупателя для своей машины и порядочных людей, которых впустил бы жить в нашу квартиру. И его нервозное состояние по этому поводу передавалось и мне. Я честно пыталась ему помочь, опросила всех своих знакомых, но никаких результатов это не дало…

Можно сказать, что только за два дня до нашего отлёта, мы нашли выход из обеих проблем.

Друзья и знакомые на новость о нашем «побеге» из страны отреагировали бурно. Кто-то искренне за нас радовался, кто-то искренне сочувствовал, а кто-то не смог скрыть зелёную зависть… Неприятно, но жить можно.

Две мои школьные подруги Юля и Вика, с которыми я старалась ежедневно поддерживать связь после нашего выпускного, услышав про переезд, просто оглушили меня своими криками. Радостными и ликующими! Они всеми руками и ногами поддержали эту безумную затею. Засыпали меня шквалом вопросов, касающихся всех деталей поездки. Только после утоления своего любопытства девчонки приняли решение провести целый день со мной. Вспомнить старые времена и помечтать о новых. Мы с ними напоследок устроили безбашенный, но в то же время душевный девичник, даже папа вошёл в положение и слинял на всю ночь к своему приятелю с работы. На следующее утро родитель застал в квартире слёзное трио. Девчонки выли белугами и умоляли не забывать их. Почему-то они были убеждены, что я уезжаю навсегда. Найду там красавца-американца и выйду за него замуж, нарожаю ему кучу американских детишек и заживём мы все душа в душу, целыми днями поедая бургеры и запивая колой.

Пфф. Перспективка так себе…

Я заверила их, что даже толстая и с больным желудком буду помнить о них всегда. Вроде даже убедила. Пообещали как-нибудь приехать в гости и показать, как отдыхают русские. При этом скалились как безумные. На что я показала обеим фигу. Вот ещё! Опозорят меня…

Папа напоил моих подруг чаем, удостоверился, что Вика с Юлей больше не душат меня в объятиях, при этом крича, что я «последняя сволочь на Земле», что они во вменяемом состоянии и поцеловав их на прощание, с нескрываемым облегчением закрыл за ними дверь.

Остаток дня папа ходил за мной хвостиком. При каждом удобном случае тискал и говорил, что всё к лучшему, чтобы я не расстраивалась и что он меня безумно любит.

Идеальный отец!

Конечно, изначально все знали и понимали, что папа без меня никуда не поедет, мы с ним по жизни команда. Естественно, я его не брошу и не позволю упустить этот шанс реализовать себя как учёного. Хоть это и подразумевает всё кардинально поменять в нашей жизни. Но это всего лишь привычки и границы, которые мы сами себе установили и в наших же силах это изменить.

И вот настал день Х. День вылета.

С самого утра меня знатно потряхивало. Руки дрожали так, что я расплескала весь кофе, не успев сделать ни одного глотка. Папа лишь беззлобно посмеивался и трепал мне волосы на макушке. Сначала на меня накатила жёсткая апатия и на все его вопросы у меня даже мычать не получалось. Длилось это до тех пор, пока моя нога не ступила в аэропорт.

Апатия сменилась диким словесным поносом.

У меня в прямом смысле не закрывался рот, я комментировала всё, что видела и слышала. Зачем не знаю. Как пьяная, честное слово. Голова понимала, что пора заканчивать нести этот бред и пыталась передавать какие-то командные импульсы в тело, чтобы это остановить, но видимо звание «Балаболка года» мне было нужнее. Спасибо моему всепонимающему отцу, что он не пытался меня заткнуть, а просто абстрагировался и иногда кивал для вида, что меня слушает.

Уже в самолёте апатия и словесный понос перешли в истерику.

Я, смотря в иллюминатор, начала смачно рыдать. Со всем чем полагается. Со всхлипами, соплями, слюнями и рваными вздохами.

Папа молча прижимал меня к себе, гладил по спине и целовал в висок, давая мне возможность выплакать весь накопившийся стресс за последние недели.