Обернулась и увидела, как нас преследовал тот самый черный внедорожник, мигая фарами.

— Твою мать, — выдохнула я, поняв, что шутка про маньяка оказалась пророческой. Сейчас, возможно, огребу не только я, но и ни в чем не виноватый водитель такси. — Петляйте по улицам, может, оторвемся.

— Не бойся, девчонка. Он нас не поймает, — уверено произнес мужчина и поправил кепку на лысеющей голове.

Несколько минут петляли по улицам, но внедорожник не спешил от нас отставать. Наоборот, он, словно дразнил нас, то давая форы, то снова нагоняя, почти врезался в «зад» такси. В момент, когда я решила, что мои дни и дни таксиста сочтены, внедорожник свернул на одном из перекрестков и поехал прочь по трассе, ведущей загород.

— Выкуси, пацан! — довольно заржал водитель такси и обратился ко мне. — Вот! Я же говорил, что он нас не поймает. Тридцать лет водительского стажа, Куда ему до меня?

— Спасибо, — выдохнула я, пытаясь расслабиться.

У дома расплатилась с таксистом, и тот не уехал, пока не убедился в том, что я вошла в подъезд целая и невредимая. Мысленно помолилась за этого мужчина, надеясь на то, что на него не будет открыта охота и его никто не поджидает за одним из поворотов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Внутри квартиры царила тишина. Матери дома не оказалось, что значили лишь одно — у неё начались алко-гастроли, которые обычно длятся около недели. Видимо, для их свершения она и украла у меня вчера деньги. Оставшиеся деньги я еще вчера вечером спрятала в папины вещи, что хранились в моем шкафу. Я точно знала, что она их не тронет. Сколько бы раз он ни рылась в моем шкафу, но к полке с его вещами она не прикасалась никогда, хотя риск того, что она однажды переступит через внутренние барьеры, существовал. Но другого, более защищенного места в нашей квартире, попросту не было.

Бросила рюкзак на пол своей комнаты и без сил упала на диван лицом вверх. Ноги нещадно гудели, виски до сих пульсировали от битов музыки, что царили в клубе на протяжение всей рабочей смены.

Вспомнила о том, что обещала позвонить или написать Аленке, когда закончу смену и окажусь дома. Посмотрела на часы: четвертый час ночи. Хорошо, что завтра не нужно на пары, а в кафе только к обеду.

Набрала Аленке смс: «Я дома, относительно живая».

Отправила сообщение и меньше, чем через минуту девушка уже звонила мне.

— Нормально всё прошло? — спросила она шепотом.

— Терпимо, — потерла я устало лицо ладонью. — Радуют только чаевые и тот факт, что я туда больше не вернусь.

— Вообще-то… — протянула подруга робко. — Я хотела тебя попросить, чтобы ты и завтра вышла.

— Алёна, — взмолилась я. — Нет, я туда больше ни ногой.

— Заработаешь еще немного денег. Они лишними не бывают. Я завтра только ночью вернусь из деревни, когда уже смена будет подходить к концу. Ты же понимаешь, что такое место терять нельзя. Поль, ну, пожалуйста. Мне, кроме тебя, больше не к кому обратиться. Другие девчонки не вывезут эту работу. Пожалуйста.

— Нет, Алёна.

— Поля, умоляю, — взмолилась та. — Мне нужно это место, прошу.

Закрыла глаза и мысленно себя отругала. Деньги лишними не бывают, но риск оказаться в лесу в разных пакетах всё же был куда более весомее, чем те самые деньги.

— За мной сегодня ехал черный внедорожник, за рулем которого был какой-то придурок из этого самого клуба. Больше я подвергать свой тощий зад опасности не хочу.

— Это кто-то из охраны тебя сопроводил, скорее всего. Не волнуйся. Возможно, заподозрили за тобой слежку, вот и проводили немного. Девчонка ты видная, хоть и языкастая. Так что не парься. Это всего лишь была забота. Арчи — хозяин сети таких клубов и ресторанов, внимательно относится к охране своих работяг. Боятся, вообще, нечего, — повисла тишина, во время которой Алёнка глубоко вдохнула и робко произнесла. — Ну, так что?

— Что? — устало спросила я, почти засыпая.