Вскоре мама переехала к нему, а потом уж родители развелись. А когда отец спросил свою неверную жену, зачем она бросает сына, ответила, что как раз для Сережки старается. Она уедет в Штаты и будет присылать им деньги, одежду, вкусную еду, потому что в Советском Союзе нет никакой.

Она и в самом деле присыла посылки, которые отец называл гуманитарной помощью.

Сережа ходил в дорогих джинсах, кроссовках, за что его любили девочки и ненавидели одноклассники. Что-то мама присылала и отцу, но он все отдавал кому-то из друзей, уверяя, что ему не подходит ни по размеру, ни по фасону.

Мама еще звонила, пыталась разговаривать с сыном. Поначалу Сережка слушал ее вранье о том, что она очень скучает и скоро приедет, а потом перестал подходить к телефону. Мама присылала посылки и Нине, а сыну все те же джинсы или все те же кроссовки и рубашки с маечками. А когда отец попал под машину, позвонила на мобильный сына, узнав номер, скорее всего, у Нины, и сказала, что очень сожалеет.

— Все из-за тебя! Ничего не присылай мне больше, — ответил тогда Ерохин и сбросил вызов, чтобы не слышать ее голос.

Воспоминания не приносили ничего, кроме обиды.

Но, с другой стороны, у Сергея в Штатах было четыре сестры, и все они уже были замужем. Наверняка у них были уже свои дети — его племянники и племянницы, а, значит, у всех американских родственников дела шли хорошо…

— Мой совет, — произнесла тетка, — выбирай такую, чтобы без претензий. Можно даже с ребенком: такая лишний раз никуда не убежит. Ты на службе: не бросать же ребенка одного.

— Я, кстати, сегодня уволился, — объявил Сергей, — душно там чего-то стало. Да и вообще я опер, а не охранник.

— Так, может, сейчас какие-то частные структуры есть? — предположила Нина. — Туда обратись, раз обратно в полицию не берут. У тебя опыт и желание. Главное — опыт, конечно. Если есть такие агентства…

— Есть, — подтвердил Ерохин, — я в такое сразу, как уволился, пошел наниматься. Агентство «ВЕРА». Очень известное, и начальница у них опытным следаком была. Но была, как говорится, да сплыла. Теперь это не что иное, как модельное агентство.

— Так будешь ходить по подиуму. Ходишь туда-сюда и деньги получаешь.

— Я не в том смысле. Просто они там все прилизанные какие-то.

Тетка рассмеялась:

— Так и я пошутила.

Сергей задумался, стоит ли рассказывать, и продолжил:

— Я пришел к этой Бережной к назначенному времени. Она на полчаса опоздала, а потом появилась — такая вся из себя разэтакая. Разодетая, как с обложки. С сумочкой. В кабинетик проскакивает и мне говорит: «Подождите секундочку». И все с такой улыбочкой.

— Симпатичная хоть?

— Да не в этом дело. Она в кабинетик свой заскочила, а я смотрю: один мой знакомый в коридоре из своего кабинета появляется. Не то что хороший знакомый, но пересекались мы как-то раза два. Знаю, что зовут его Иваном, он в ОМОНе служил. Здоровый парень. А тут он в костюмчике при галстуке. Опер, называется! Узнал он меня, подошел, руку протягивает, улыбается. «К нам, что ли, наниматься пришел? Ну, давай, конечно, если возьмет она тебя. У нас тут работы выше крыши». И кто бы мне это говорил — офисный хомячок в костюме. А бойцом он был классным. Так вот приглашает меня в кабинет свой эта самая их начальница. Усаживаюсь за стол, а перед моим носом на столешнице лежит на боку сумочка «Луи Виттон». Жена моя бывшая о таких мечтала. Даже матери в Америку звонила — просила выслать.

— Выслала? — поинтересовалась Нина.

— Выслала. Но не в том дело. Сумочка открыта, я краем глаза вижу, что в сумочке пистолетик, духи какие-то, ключи от машины с брелоком «Ренжровер». И так во мне все закипело! Опера, блин! Следователи, мать их! Поднялся, говорю: «Простите, я, кажется, ошибся». А она мне: «Чего приходили?» Хотел объяснить, но только рукой махнул. А эта фифа Бережная вдруг заявляет: «А я вас помню: вы на Васильевском в убойном работали. Нам бы такого специалиста».