Парень как-то загадочно ухмыльнулся, вскинул брови, но не ответил. Лекс не стала обращать на это много внимания. Ей уже пора было оказаться в гримерке, переодетой и с закрученными в узел волосами.

— Я пойду, — она стала на цыпочки и чмокнула Эда туда, куда смогла дотянуться: как обычно, в подбородок.

Эдриан нахмурился, схватил ее за руку.

— Я с тобой, — пробормотал он.

— Зачем?

— У нас разговор с одной помешанной. Хочу впечатать ее красивое лицо в штукатурку.

— Э-эд, — устало протянула Алексис.

— Я знаю, знаю. Просто постою рядом. Но это не помешает мне хотеть.

И ей пришлось смириться. Лекс не понимала, зачем Эдриану нужно наблюдать женскую стычку, но заставить его остаться в холле не могла. А еще она не знала, что сама должна предпринять в адрес Кэтрин. Делать вид, что ничего не произошло, не выйдет. Это за гранью даже такого мощного терпения, как у Алексис. Но плана у нее не было, он не успел созреть в уставшем мозгу, поэтому действовать она собиралась как-то интуитивно, по ситуации.

Потянув на себя дверь, ведущую в главный зал, и шагнув внутрь, Алексис оказалась в кромешной тьме. Обычно здесь светила хоть одна лампочка, потому что все девушки сокращают путь в гримерку, вместо того, чтобы обходить периметр по коридору. Лекс остановилась недалеко от порога и прищурилась, пытаясь всмотреться в темноту. Эдриан подошел и стал рядом. Вокруг было странно тихо, что не наводило на добрые мысли.

Но тут в глаза ударил яркий свет прожекторов, заставляя крепко зажмуриться.

— Сюрприз! — заорал хор голосов.

Выстрелили хлопушки, на головы посыпалось конфетти. Заиграла триумфальная мелодия. Свет стал немного тускнеть, резь в глазах прекратилась, и Алексис увидела перед собой группу улыбающихся людей с воздушными шарами в руках. Лекс удивленно вздернула брови и повернулась к Эду, только для того, чтобы встретиться с таким же удивленным взглядом.

Либо они ждали кого-то другого и обознались, либо все разом сошла с ума.

От толпы отделилась широко улыбающаяся Диана, подлетела к Алексис, втолкнула ей руку какой-то стакан и крепко обняла. И тогда Лекс поняла…

Вчера вечером она около часа просидела на скамейке во дворе, сложив ноги на белом «шерстяном ковре» (периодически урчащем и почесывающимся), потягивая одолженный чай и разговаривая по разбитому телефону. Возможно, Алексис не стала бы сидеть там так долго, но Диди не собиралась класть трубку до тех пор, пока не узнает все. И краткий пересказ ее не устраивал. Диана нецензурно ругалась, восклицала, всхлипывала, а когда узнала про сломанную руку, сатанински хохотнула. Дпя девушки с вполне ангельским личиком, она обладала хорошей долей кровожадности.

— Нужно было шею ломать, — прокомментировала Диди, громко хрустнув чем-то (возможно, яблоком) в трубку, когда рассказ подошел к концу. — Мир стал бы более экологически чистым.

— Диа-ана… — устало протянула Алексис.

— Что? Ты представь! Системе не пришлось бы тратиться на очередного урода, а природе «плюс»: меньше кислорода расходуется, удобрение в землю опять же…

— Ди!

— Молчу.

На самом деле где-то в глубине души Алексис была согласна с подругой. Глубоко. Очень глубоко. И никогда не осмелилась бы высказать подобное вслух.

Если бы Лиам приземлился менее удачно, она никогда себя не простила бы. Хотя и понимала бы, что ее вины нет.

— Диана, что здесь происходит? — прошипела Алексис, отстраняясь от подруги и принюхавшись к стакану с бордовой жидкостью.

В нос ударил знакомый запах. О нет. Не может быть.

— Вечеринка в честь вас! — счастливо объявила Диди, и повернулась к Эду. — Прости, Лейтенант, тебе придется пить кофе, стоит на барной стойке, Джей принес.

— Какого черта, Диди? — снова попыталась возмутиться Лекс.

Но тут к ним подошла Мистраль, взяла ее и Эдриана под руки и повела к собравшимся.