— Нет, мама. Это мой ребенок. Мой сын. И Тамила моя самая настоящая жена. И они единственное, что имеет наивысшую ценность в моей жизни. Я понял это в тот момент, как осознал, что могу потерять их. И если право любить мою семью стоит наследства Рейверсов — мне оно не нужно. Потерянные деньги можно заработать. А вот любовь уже можно никогда и не отыскать.

Я искренне верил в то, что говорил. И действительно готов был бросить все.

— Мила, — я взглянул на супругу, сжав ее пальцы и поймав ее напряженный слегка растерянный взгляд. — Мы как-то неправильно с тобой все начали. Но я бесконечно рад, что все получилось именно так. Я люблю тебя. Люблю нашего сына и хочу до конца своих дней засыпать и просыпаться рядом с тобой. Хочу воспитывать наших детей. Хочу, чтобы вы стали моей настоящей семьей. Ты… готова на это? Даже если я буду гол, как храмовая мышь!

Несколько ударов сердца, ее полные любви и нежности глаза, в которых я уже прочитал ответ на свой вопрос, и ее тихое:

— Да!

Мама снова вскочила на ноги, но замерла, так и не проронив ни слова. Совсем не потому, что у нее закончились аргументы.

По комнате пополз сероватый, морозный туман.

Он скользил по полу, скручивался в жгуты, сворачивался в спирали. И спустя несколько ударов сердца посреди гостиной стояла невысокая очень красивая женщина в простеньком коричневом платье прислуги и белом фартуке и чепце.

— Какого демона?! — вскрикнула мама, попятившись.

А я, наконец, понял, о ком настойчиво твердила Тамила. Поднялся на ноги и встал так, чтобы прикрыть жену и сына в случае чего.

Но призрак только улыбнулась, склонив голову к плечу.

— Ему не хватило твоего упрямства, — прошелестела она, улыбнулась, посмотрев мне просто в глаза. — Позволь! Я не наврежу Роберту.

Я засомневался на мгновение, но Тамила сама поднялась на ноги и вышла вперед:

— Все хорошо, Эрик. Амалия! Если бы не ваша помощь… Я боюсь даже представить, что с нами могло случиться, — сбивчиво начала она. — Мне жаль, что вы не смогли прожить счастливую жизнь с любимым. Но… прошу. Оставьте Эрика. Он невиновен. И не заслуживает того, чтобы расплачиваться за чужие грехи.

— Чистое сердце. Любовь. Настоящая, — улыбнулась она, склонившись над малышом и запечатлев легонький поцелуй на макушке. — Вы выполнили все условия, разорвали чреду смертей. Будьте счастливы.

Вспышка золотого света. Запах цветов апельсинового дерева ворвался в гостиную так некстати — к началу осени. А после… все стало, как было. Призрак исчез, оставив по себе только легкую грусть и задумчивость, которые все так же витали в воздухе.

— Кажется, Амалия прокляла и себя, бросив в гневе слова, которые порядочная ведьма не решилась бы сказать. Потому я всегда говорю тебе, Кассандра, держи язык за зубами, иначе и после смерти в этом доме от тебя никому покоя не будет, — проворчала бабушка, поднимаясь с кресла. — В любом случае, все закончилось куда лучше, чем могло бы. Мне похоже нужно снова пересмотреть условия завещания. Что-то газетчики совсем заскучали. Как думаешь, что мне придумать в этот раз?! Хотя нет! Пусть для вас это будет сюрпризом. Отнесите, наконец, ребенка в детскую. И пойдемте выпьем чая. Слишком уж напряженное выдалось нынче утро.

Значило ли это, что я прощен? Отнюдь! Бабуля мне еще отомстит, придумает какие-то экзекуции, что-нибудь особенное. Но мне уже было все равно.

Я получил куда больше, чем состояние Рейверсов, за которым так долго гонялся.

И безумно счастлив от того, что сумел удержать свое настоящее богатство.

Эпилог

Амадея Рейверс

Вечерело.