Бедная Персефона - Mut-Em-Enet

Она обвила меня ногами, и мы уже вместе летели навстречу долгожданной развязке. Каждый толчок приближал нас к тому удовольствию, которого мы так желали.

Алена не отводила от моего лица взгляда, когда со стонами мы бурно финишировали. В этот момент, ее глаза были самым прекрасным, что мне доводилось видеть: в них играл фонтан ярчайших искр и вырваться из омута этих глаз, я уже никогда не смогу. Да и зачем? Ведь она — моя, а я — ее! На веки вечные…

***

Алена

28 апреля. День свадьбы №2

— Алён, ты опоздаешь на церемонию, — меня окликнула Дита, когда я доставала небольшую бархатную коробочку. Мой подарок Ивану готов!

— Бегу! — еще раз погляделась в зеркало.

На мне было шикарное длинное белое платье в греческом стиле с сильно завышенной талией и мягко расширяющейся струящейся юбкой. Лиф и бретельки были украшены ажурным кружевом, в котором явно проглядывались очертания нарциссов. И вообще эти цветы были везде — в моих, собранных в замысловатый пучок, волосах, и в моем свадебном букете.

Иван не соврал, он организовал для меня (но правда не без помощи нового мужа своей мамы) удивительный праздник, такой себе пир на весь мир. Тем ни менее пришли все, кого, я действительно хотела видеть, те, кто по-настоящему мог разделить момент нашего счастья. И пусть наша свадьба была уже не первой. Меня переполняли удивительные и сильные эмоции, которые я уже не в силах сдерживать.

И ступив на белую дорожку, которая вела к украшенной весенними цветами свадебной арке, я еле сдерживала слезы. Передо мной был он — весь мой мир, центр моей вселенной — мой Иван. В черном свадебном костюме-тройке он выглядел просто фантастически, как-то совсем нереально, как жених с того света. И мне даже показалось, что он тоже волновался, как и я. Всему виной выражение его глаз, вроде он боялся спугнуть чудное видение.

Я плавно остановилась возле Ивана, и он нежно сжал мою руку, когда ведущая церемонии, уже хорошо известная нам, Муза, зычным голосом говорила слова о любви и верности, уважении и понимании. Я слушала ее вполуха и все смотрела в синие глаза Страхова — вот где была настоящая драма. И он тоже смотрела на меня так, что мне даже иногда казалась, что это гипноз.

— Жених, чтобы Вы хотели сказать невесте?

Иван осмотрел присутствующих и уставился на меня:

— Аленушка, что ж даже тут и говорить, — замешкался он, — ты сама прекрасно знаешь, как я тебя люблю. Не в одном языке нет даже звуков, которые передадут всю полноту и глубину моего чувства. Я не буду обещать тебе золотых гор, вечную весну и безмятежное будущее. Только в одном я могу быть уверен, что буду любить тебя всегда, и, как говорят, в здравии и болезни, в богатстве и бедности… В аду и в раю.

— А теперь Вам слово, невеста! — обратилась ко мне Муза.

Я начала очень тихо:

— Иванушка, я тебе верю и знаю, что ты мое доверие никогда не обманешь, ибо любовь и есть доверие. Я не могу и просить у богов большего, чем быть с тобой рядом всю нашу жизнь и даже после нашей смерти, ведь вечность — это так мало для нас двоих. Я уверенна, что ты создан для меня, а я — для тебя, иначе зачем связали бы нас прочные нити судьбы. Ты — мое солнце и моя луна, мой самый большой страх и сбывшаяся мечта! Позволь мне вносить сумятицу в твой упорядоченный мир, дразнить тебя, но при этом любить так сильно, как я только смогу!

И больше я не видела ничего и никого, мое зрение расфокусировалось, звуки моментально затихли, и я сейчас слышала только свое сердцебиение.

А когда ведущая милостиво позволила нам поцеловаться, я и вовсе не понимала, где я и зачем. И только губы моего мужа были сказочным противоядьем от моего временного забытья. Их мягкое прикосновение заставило мои мозги немного прочиститься, и я ответила на его нежный поцелуй со всей готовностью, забывая, где нахожусь.

— Стоп, — шепотом остановила нас Муза, — вы опять за свое, я ж бросила курить, а глядя на вас придется снова начинать.