Садовник - Василий Гавриленко (2020)

Я в некотором замешательстве взглянул на Лестрейда.

- Доктор пообещал помочь полиции с одним сложным делом, - бесхитростно сказал детектив.

- Неужели? – усмехнулась Аделаида. – А кто-то говорил мне, что слава Шерлока Холмса его никогда не прельщала.

Все засмеялись, а мне, признаюсь, стало неловко.

3

Мы ехали в сторону Уайтхолла на полицейском автомобиле. Лестрейд расположился на заднем сидении рядом со мной. Правил машиной водитель в фуражке, его бритый затылок подпрыгивал на каждом ухабе лондонских дорог.

Лондон разительно изменился с момента гибели Холмса, но одно осталось неизменным – густой туман все также окутывает этот странный город. Все также из тумана появляются сумрачные фигуры, несущие смертельную опасность для поздних прохожих и беспечных гуляк, все также находят в темных переулках и в грязных водах Темзы изуродованные трупы.

Все также сияющее богатство соседствует с зияющей бедностью. Все также в Уайтчепеле работают бордели, в Сохо иммигранты дерутся с работягами, в Джейкобс Айленде диккенсовские оливеры твисты просят подаяние, а в Доклендсе пьют ром и горланят песни матросы.

Технический прогресс, экономический рост, автоматизация производства не очистили улицы от головорезов, грабителей, насильников и маньяков. А тот человек, что невероятно эффективно выполнял эту тяжелейшую работу, погиб в швейцарской глуши.

Этому городу, определенно, нужен герой. Эти люди, - несчастные девушки, брошенные на панель самой жизнью, работяги, вкалывающие до исступления, чтобы прокормить свои семьи, дети, просящие подаяние, - все они ждут героя. Шерлока Холмса. Но его нет, и никогда больше не будет.

- Скотленд-Ярд, Ватсон, - голос Лестрейда прервал мои не самые веселые размышления.

Я открыл дверцу и вылез из машины.

В здании полицейского управления, как и раньше, пахло плохим кофе и сладкими пончиками.

- Морг направо, Ватсон.

- Я помню.

Незнакомый мне патологоанатом, жилистый и высокий, мрачно кивнул нам с Лестрейдом.

- Девочку пришли посмотреть?

- Верно, Том. Познакомься, это – доктор Ватсон.

Лицо Тома вытянулось.

- Наслышан, сэр. Рад видеть, сэр. И очень жаль, что ваш друг…

- Да-да, - нетерпеливо перебил я. – Покажите тело, Том, нам не стоит терять времени: каждая минута играет против Ирэн Вулф.

Том откинул простыню и я увидел Беатрис Пройслер, вернее, то, что от нее осталось. Если бы не многолетняя врачебная практика, неизбежно лишающая человека брезгливости, мне бы наверняка стало худо. Садовник расчленил тело несчастной девочки, отделил от туловища руки, ноги, голову. Руки и ноги также были разделены по локтевым и коленным суставам.

- Шестнадцать лет, - глухо проговорил Лестрейд.

Я наклонился и внимательно осмотрел срезы.

- Что думаете по поводу срезов, Том?

- Работа дилетанта, если уместно будет использовать такое слово, сэр, - с готовностью отозвался Том. – Края ран неровные, в некоторых местах нож глубоко вонзился в кость.

- Вы считаете, убийца орудовал ножом?

- Да, на скальпель не похоже, на пилу тоже. Нож, сэр.

- Девочка была изнасилована?

- Нет, сэр, девственная плева цела. Но…

- Но, Том?

- Садовник отрезал ей язык. И, судя по тому, как запеклась кровь, он сделал это, когда девочка еще была жива.

Признаться, мне потребовалось некоторое время, чтобы вновь обрести дар речи.

- Язык нашли?

- Нет, доктор, - отозвался Лестрейд. – Языка на месте не было. Да и части тела лежали не так, как на столе, а составляли какую-то безумную инсталляцию…

- Вот как. Надеюсь, вы сделали фотографию?

- Разумеется, сэр.

- Мне необходимо ее видеть, - заявил я. – Здесь я закончил.