И тогда, окончательно потеряв надежду, от отчаяния, что ли, схватился за последнюю соломинку, начал изучать всё, что касается латино. Любые заметки, любые статьи в заштатных районных газетёнках, любые упоминания о самых крошечных конкурсах. Я потратил на это больше года, пока, наконец, мне не улыбнулась удача: не могло быть ещё одной претендентки на первое место в городском конкурсе по латиноамериканским танцам с именем Ксения Смирнова. Не могло!

И, вот я здесь, и я счастлив!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эпилог

Ксения

Мы одни. Родители, забрав Ангелину, кстати, никак не желавшую расстаться с папой, дипломатично оставили нас наедине, укатив на дачу. Да, русский человек везде найдёт себе заботу, даже, если в ней нет нужды. Ну, вот сейчас, как раз и пригодилась.

Я всё ещё не верю, что чудо произошло. Это, что же выходит, я всё-таки, перебила у судьбы все ставки? Редкое чудо с моим-то везением! Неужели мы с эльфом снова вместе?! Вот он лежит такой красивый и такой соблазнительный, впрочем, как и всегда, на моей большой, два с половиной года уже, полу-сиротской кровати. Слишком просторной для меня одной, в своей излюбленной позе. Рассматриваю его, ничуть не изменился, вот только, колечко так и осталось одно.

— А, как же любовь к симметрии?

— Но ты же — Властелин моего кольца! — поражается моей короткой памяти, — потеряла?

— Да, как же! Вот оно, на мизинце! — я так ни разу и не сняла этот маленький знак, с того момента, как эльф надел мне его на палец, — это ты — Властелин моего кольца!

Целует мой пальчик со своим колечком, увлекает к себе,

— Как же я скучал, моя госпожа!

— Постой, давай бросай свои рабские замашки, надеюсь, мама хоть немного изменилась? — вспоминаю Ирину Фёдоровну.

— Мамуля? — смеётся, — о, да! Она теперь просто прелесть, цветочки выращивает, поёт в каком-то народном хоре и вышивает крестиком!

— Тебя не тиранит?

— И думать забыла! Сама кротость… Кстати, что ты с ней сделала?

— Не знаю, само как-то, — пожимаю плечами… — Ну, так на чём мы остановились?

— На том, что ты — моя госпожа! — напоминает радостно.

— Опять за своё?! — возмущаюсь.

— Да, правда, смотри! — сдвигает свои супер — плавки, открывая крылья до основания, читаю знакомый призыв — Полетаем, а под ним… прямо над оживающим ангелом большими буквами КСЕНИЯ!

— А, если бы не нашёл меня? — поражаюсь его решимости.

— Так всё равно, с другими не летать, — пожимает плечами.

— Почему?

— Помнишь, что нацарапала на мне, когда заставляла угадывать?

— Не помню, — честно говоря, не придала тогда этому большого значения, — что первое в голову пришло…

— А, я помню, — смеётся, — с таким заклятьем никакой личной жизни.

— И, что там было?

— Вечность… Ксения…

— Ох! Но я же понарошку, никто бы не узнал!

— Так ведь, ещё и печать была! — скорчив обречённую мину, демонстративно шею почёсывает в районе сонной артерии, — так что всё по полному ритуалу, ведьмочка моя!

— Ты шутишь? Ты тогда, знал?! Да, нет! Бред, какой-то!

— Знал, конечно, — ах, эти хитрые зелёные глаза! — с первого взгляда знал! — смеётся.

— Тогда, почему Петровскому уступил, там, в доме у озера?

— Ну, я-то на тебя заклятья не накладывал, — пожимает плечами.

— А, как же вот это? — показываю свой окольцованный мизинец.

— Так снять же могла в любой момент, — ах, эта лисья улыбка только уголками губ, не налюбуюсь.

— Никогда! — даже мысли такой не имела, — Это же моя прелесть!

— Но тут уж, я за тебя не решал, — смеётся, а глаза серьёзные, — сама выбрала…

— Знаю, любимый, твоё благородство, знаю! Только я не выбирала, разве можно ангела крылатого с кем-нибудь сравнивать?

— Ну, раз так, полетаем, Ксения?

— Полетели…

Конец